— Такое ощущение, что ты не раз и не два беседовал с ними и даже дружил.
— Мне двадцать пять, а половина из них уже давно в могиле, — усмехнулся Адреан.
— Вот это-то и странно, — кивнула его спутница и пошла дальше. — А этот «Крик» Мунка так похож на тебя. Я бы сказала, это тоже твоя работа.
Вампир криво улыбнулся, следя за передвижением гостьи. Такое чувство, будто он впустил в свою лабораторию медиума. Неужели влюблённые люди способны так глубоко и тонко чувствовать друг друга?
— Чья это картина? — указала Милена на милый деревенский пейзаж.
Это была его работа. В данной деревушке между холмами он жил, когда был ещё учеником Леонардо. Они часто там творили. Именно в том месте юноша и набирал силу, изучал звуки земли. Как говорил наставник: «Расправлял крылья!» К сожалению, не взлетел, но провёл самые счастливые годы в своей короткой жизни. И однажды покидая, он написал её с одного из холмов.
— Только не говори: «Неизвестного автора!» — осторожно перебила его молчание девушка.
— А как ты считаешь?
— Кто-то из Тройки. Я так называю великих гениев: Леонардо да Винчи, Микеланджело, Рафаэля Санти.
— Искусствоведы того же мнения.
— Но ты-то знаешь ответ! — лукаво улыбнулась Милена, хитро глядя на художника.
— Не понял! — возмутился парень.
— У меня такое чувство, что тебе он известен. В этой студии нет незнакомых тебе авторов. Их могут не ведать другие, но не ты.
— А не слишком ли ты много всего чувствуешь? — подошёл к ней Адреан, опуская руки на талию, и наклоняясь вперёд. И через несколько минут, отрывая свои губы от её, спросил: — Это чувствуешь?
— Почувствовала, — шёпотом поправила она, всё ещё не раскрывая глаз. — У тебя была классическая школа.
— Что?!
— Сюрреализм, абстракционизм, кубизм и прочее — мишура, у тебя была не современная, а древняя классическая школа! — вдруг прошептала Милена, сама не зная почему. Адреан снова вздрогнул и изучающе посмотрел на неё.
— И это потрясающе! — прошептала та.
— Почему ты так решила?
— Я вижу по твоим картинам!
— По каким? — ехидно уточнил художник, обводя рукой холсты.
— Все земные — твои, — тихо прошептала девушка.
— «Земные! — с разочарованием выдохнул да Винчи. — Я всегда узнаю тебя по холсту, как ни прячься! Ты можешь сменить стиль, графику, но не душу!»
— Они прекрасны до слёз! — положила руки ему на грудь Милена и взглянула в остекленевшие глаза.
— «Они все прекрасны до слёз! — положил тогда ему на плечи свои руки гений. — Но им нужен воздух! Полёт! Ты талантлив, безумно талантлив, мальчик! Ты рождён в творчестве! В тебе течёт кровь гениев, и ты когда-нибудь тоже станешь гением. А пока ты — птенец, который сидит на земле в гнезде, пока твои родители летают. Взлети! Прошу тебя! Когда ты взлетишь, то перешагнёшь даже их! Не бойся!»