Кэтрин не выдержала и выплюнула градусник.
– Нет! – Эвелин и Хетэр с удивлением воззрились на нее. – Я хотела сказать – спасибо, – поправилась Кэтрин, – не надо. Я скоро уйду. Но это очень мило с вашей стороны.
– Уф-ф, – вздохнула Эвелин и многозначительно посмотрела на медсестру.
Кэтрин с нетерпением ждала, когда непрошеная гостья наконец уйдет на кухню.
Хетэр записала температуру в карту на спинке кровати.
– Вы зря на нее обиделись. Она предложила это из самых добрых побуждений.
– Как она узнала, кто я такая?
– Милая, вы, должно быть, никогда не жили в таких городках. Да будет вам известно, что в тот день, когда вас привезли сюда, в Кингсбурге уже не было человека, который бы не знал цвета ваших глаз… Сейчас я вам сделаю укол. Это должно помочь, деточка. – Сестра Грегори стояла рядом с кроватью со спокойной улыбкой на устах и огромным шприцем в руках. – Вы ничего не почувствуете.
Сестра Грегори, конечно же, обманула ее.
– Ой! – Кэтрин растирала руку, чтобы уменьшить жжение. – Что это?
– Это лекарство. От него вам станет легче. Ну как, уже лучше?
Кэтрин покорно вздохнула:
– Да. Лучше.
– Ну и хорошо. Сейчас вы уснете. Немного погодя я зайду проведать вас.
С этой минуты Кэтрин больше не нуждалась в успокоении. У нее уже закрылись веки, и она медленно погрузилась в царство сна.
– Кэтрин! – Это был голос Алекса. – Как вы себя чувствуете? С ней все в порядке?
Он стоял рядом с ее кроватью, все еще всклокоченный и небритый. Ему не мешало бы вздремнуть и передохнуть, подумала она.
– Я полагаю, что все идет хорошо. Она просто спит.
Голос с другой стороны кровати заставил ее открыть левый глаз. Она увидела второго мужчину, ростом ниже Алекса, с блестящей лысиной, очками в золотой оправе и фонендоскопом. Трубки аппарата были засунуты в уши, и, поскольку они были такого же цвета, как и шея, при беглом взгляде казалось, что у доктора из ушей растут щупальца.
– Как самочувствие, Кэти?
– Кэтрин, – поправила она, решив, что доктор не стоил того, чтобы ее разбудили.
Он хихикнул и повторил за ней:
– То есть Кэтрин.
– Это Джон, – сказал Алекс. – Доктор Джон Гиллард. Я говорил вам о нем, помните?
– Помню. Лучше скажите, когда я смогу уйти отсюда?
Доктор снова захихикал и добавил, обращаясь к Алексу:
– У нее сильная воля, Аль. Она быстро поправится, помяни мое слово.
– Я надеюсь.
Аль? Интересно. Если некоторые люди не будут мешать ей спать, она быстро поправится.
– Счастливая леди. Считай, что ей в некотором смысле повезло, Аль. Все могло быть гораздо хуже. При таком падении она вполне могла сломать себе шею. Никаких необратимых изменений нет. Неделю или две она будет испытывать некоторый дискомфорт, только и всего.