Алистэр вздохнул, сдержал ругательства и посмотрел в васильково-синие глаза Хелен.
— Доброе утро, миссис Галифакс. Случалось ли вам стучать в дверь, прежде чем войти?
Хелен нахмурилась:
— Что вы делаете?!
— Одеваюсь, как видите. — Он порадовался, что успел надеть повязку на отсутствующий глаз. — Если вы ненадолго покинете мою комнату, я смогу встретить вас полностью одетым.
Вместо того чтобы выйти, Хелен проследовала к его кровати и поставила поднос на столик.
— Вам нужно вернуться в постель.
— Что мне нужно, — сердито сказал Алистэр, — так это одеться и вывести щенка на улицу.
— Я принесла вам теплого молока с хлебом, — ответила Хелен беспечно и встала перед ним, скрестив руки на груди, как если бы действительно ожидала, что он будет, это есть.
Он посмотрел на миску: до половины налито молоко, сверху видны куски размокшего хлеба. Отвратительное месиво.
— Я начинаю подумывать, миссис Галифакс, — сказал он, подавив ругательство и направляясь к щенку, — что вы целенаправленно решили свести меня с ума.
— Что?..
— Ваша настойчивость в том, чтобы прерывать мою работу, нанимать слуг, в которых я не нуждаюсь, и в целом нарушать течение моей жизни, не может быть случайностью.
— Я не…
Он посадил щенка перед миской. Тот сунул нос и одну лапу в молоко и начал есть, причмокивая и разбрызгивая болтушку. Алистэр посмотрел на свою экономку.
Хелен, наконец, обрела голос:
— Я никогда…
— И еще проблема с вашей одеждой.
— А что такое с моей одеждой?
— Это платье, — ткнул он в кружево, обрамляющее ее мягкие нежные груди, — слишком модное для экономки. Вы разгуливаете по замку в таких нарядах специально, чтобы ошеломить меня.
Щеки Хелен вспыхнули, а глаза потемнели.
— У меня всего два платья, если хотите знать. Не моя вина, что вы находите их вызывающими.
Алистэр сделал шаг к ней, приблизившись почти вплотную. Запах лимона щекотал ноздри.
— А то, что вы врываетесь в мою комнату без такой условности, как стук в дверь?
— Я?..
— Единственное заключение, которое само напрашивается, — вы желали увидеть меня раздетым. Еще раз.
Ее взгляд спустился к его бриджам, а губы приоткрылись.
Господи! Эта женщина сведет его с ума! Алистэр не мог удержаться, чтобы не задать вопрос: — Вероятно, я должен удовлетворить ваше любопытство?
Хелен знала, он сейчас поцелует ее. Это намерение читалось в его лице, чувственном взгляде, наклоне тела. Он поцелует ее. И самое страшное, что она тоже этого хочет. Она хотела ощутить прикосновение его губ на своих губах. Она хотела вдохнуть его мужской запах. Она уже качнулась к нему, поднимая лицо, ее дыхание стало чаще. О да, она позволила бы ему поцеловать себя, и даже не только это.