Кто-то переругивался с контролером:
— Пропустите меня!
— А где билет?
— Я всегда без билета. У меня теща — мать-героиня.
— А ну-ка, зятек, проваливай.
«Ну конечно, Хаенко», — узнал Токмаков.
— И все из-за несчастной трешки! — возмущался Хаенко, отходя от контролера и нетвердой походкой направляясь вдоль очереди к кассе. — Прямо потеха! Никого из знакомых. Некому проявить чуткость к живому человеку… А, товарищ Пасечник идет!
— Проваливай, Десяткин, — опередил попрошайку Пасечник. — Бог подаст…
Токмаков встал в очередь за Пасечником.
Тот поздоровался, мрачно отвернулся и заметил, что оказался в очереди вместе с Катей. Странно, и что только нравится ему в этой Кате? Вызывающе себя ведет, небрежно причесана, на ней уродливое красно-зеленое платье.
— Что вы вдруг завяли? — окликнула его Катя, блеснув большими серыми глазами. — Ухаживайте!
Пасечник с трудом заставил себя балагурить.
В очереди, за несколько человек до Токмакова, высился Медовец — он стоял с сыном.
К Медовцу подошел человек в парусиновом костюме и в таком же картузе.
— Значит, как же, Михаил Кузьмич?
— Даже не надейся.
— А может быть?
— Знаешь что? — Медовец понизил голос и осторожно разгладил складку на кителе собеседника. — Хочу дать тебе один совет: правый сапог надевай на правую ногу. Ты меня чуешь? Алло! Так удобнее носить.
— Много не прошу, Михаил Кузьмич! Ну, хоть бы шесть вагонов.
— Мы, дорогой товарищ, живем пока с тобой не на Марсе, а на Земле, и отрываться от нее не собираемся. Цемент мне нужен для домны.
— Без ножа режете, Михаил Кузьмич! Ну, хотя бы пять вагонов!
— Да что ты меня уговариваешь? Ты вот ее уговаривай! — Медовец повернулся и показал большим пальцем на Катю; та охотно расхохоталась. — Ты при разгрузке зачем вагоны смешал? Весь цемент пошел по низшей марке. А там портланда было два вагона!.. Знаешь, какой это цемент? Пальчики оближешь! А ты из цемента сборную солянку сделал… Не дам!
Медовец отошел от кассы с билетами и бросил поджидавшему его прорабу:
— Я этим цементом уже сыт по горло. Пойдем-ка лучше подывимся, що цэ такэ за гибрид. Все-таки земляк он мне. Тоже из Ворошиловграда…
— Вам один билет? — спросила кассирша у Токмакова.
— Два! — И подумал с тоской: «А вдруг не придет?»
Токмаков совсем не ожидал увидеть Машу такой.
— Какая вы нарядная!
— Что же я, по-вашему, всегда в спецовке?
Белая в синий горошек блузка-безрукавка, синяя юбка. На плечах синяя косыночка в крупных белых горошинах. Модные белые босоножки с дырочкой на носке. Чулки так тонки и прозрачны, что если бы не швы, отчетливо проступающие на икрах, ноги казались бы голыми.