— Снова буран, метель, вьюга, — повторил с болью в голосе Мухаммедьяров. — Не дает небо людям отдохнуть!..
Ветер «прибавил шаг», все быстрее и быстрее подгоняя легкую снежную крупу...
Как настораживаются олени, почуявшие приближение грозы, так и солдаты выглядывали из окопов и о тревогой всматривались в надвигающуюся черную завесу...
— Мамонов!
— Я! — очнувшись от глубокого сна, откликнулся Мамонов.
— Передайте командирам: людей в деревнях по домам не расквартировывать! Всем размещаться только в окопах. Костров не разводить, в домах — полное затемнение... Для обогрева людей устроить ниши в траншеях, подостлать солому. В каждом десятке трое на посту, пятеро спят в этой нише, а двое с лопатами непрерывно расчищают снег в окопах и секторах обстрела. Два офицера отдыхают, третий — обходит позиции. Организуйте круговое патрулирование разведчиков. Особое внимание — на Соколове... Вот все распоряжения на эту ночь.
Мамонов поежился, но, видимо, не от бьющей в лицо холодной струи ветра...
— Товарищ командир, ведь люди и так.. — начал было он.
— Что «и так»?.. — грубо прервал я его. — Неужели вы думаете, я не знаю, как трудно приходится людям? Вам не нравится, что я запрещаю нежиться в домах? Мы воспользовались предательским сном немцев в теплых домах. Я не хочу чтобы сегодня немцы воспользовались нашим сном. Если усталых и продрогших солдат завести хотя бы на час в хату, потом их и пушечными выстрелами не разбудишь...
— Я вас понимаю, Мамонов, — мягче добавил Мухаммедьяров, — но ничего не поделаешь — командир прав. Эту ночь надо перетерпеть. Вы поняли? — примирительно спросил он у насупившегося Мамонова.
— Понял, товарищ комиссар, — улыбнулся Мамонов и, обращаясь ко мне, козырнул. — Разрешите идти выполнять, товарищ капитан?
— Да, идите, — сухо ответил я.
Мамонов пошел выполнять приказ. Снег под его валенками скрипел и пищал, казалось, он шел, раздавливая осколки стекла.
— Мне кажется, он обиделся на тебя, — заметил комиссар. — Зачем ты его так грубо оборвал?
— Да как-то невзначай, самому неприятно... Ну ничего, он не из злопамятных.
Через несколько минут Мамонов с офицерами штаба уже шел к позиции, объясняя им что-то и рассылая их по разным направлениям.
* * *
Надвигающиеся тучи черно-серым занавесом закрыли от нас последние косые лучи солнца. Буран начал подвывать. Ветер все смелее взметал снег, набирая высоту, и люди, идущие к окопам, казались по пояс погруженными в белый, стремительно несущийся туман. Все выше и выше гонит ветер снег, и только головы в ушанках мелькают в потоках снежной пыли. Сумерки быстро поглощают расстояние, сокращают горизонт, сужают кольцо темноты вокруг нас. Короткое время зимнего дня все отступает...