на иврите, невесть как попавшего на базу танкистов слюнявого женского романа на английском и новенького, вероятно, забытого каким-то любителем поэзии томика "Английская поэзия в русских переводах". И стихи, надо сказать, оказались, что называется, к месту, времени и настроению. То, что доктор прописал, в общем. И не удивительно, что Олег запомнил тогда наизусть огромное множество стихов от Шекспира и Блэйка
[63] до Ленона.
И я была девушкой юной
Сама уж не помню когда
Я дочь молодого драгуна, — продекламировал Олег.
— И этим родством я горда! — С яростным вызовом откликнулась Татьяна. — На возраст намекаете? Не замужем, точнее – разведена, если вас это интересует!
"Да что ж она такая агрессивная!" — Если честно, она ему понравилась, но следует так же отметить, вел он себя максимально корректно. La noblesse oblige[64], так сказать.
— Таня- яяяя! — Поднял перед собой руки Олег. — Я всего лишь вспомнил Бернса!
— Да, конечно, — неожиданно улыбнулась Татьяна. — Это перевод Багрицкого. А песню Татьяна Доронина пела в "Старшей сестре". А по образованию я филолог, Олег, специалист по английской литературе начала двадцатого века.
"Красиво совпало! — Признал Ицкович, великолепно помнивший этот фильм, вернее замечательно красивую, можно сказать роскошную Доронину, какой она там была. — А нехилые теперь в России бизнес-леди попадаются! "
— Здорово! — сказал уже вслух.
— Что здорово? Что мужа нет? — В голосе Татьяны почему-то явственно послышалось разочарование.
"Ах ты... ты ж меня прессуешь и прокачиваешь!" — Наконец перестроился совершенно неготовый к такой агрессии Олег. — А реакция какая! Надо переключить разговор на что-нибудь другое".
— Нет, — усмехнулся он, как можно более естественно. — Муж, жена... всего лишь факты биографии. Я имел в виду вашу фамилию. Драгунова. Это ведь не по мужу, не так ли?
— Да, своя, — кивнула Таня, у которой его реплика, как ни странно вызвала живейший интерес. — У нас в городе много Драгуновых, там когда-то при Елизавете Петровне драгунский полк стоял.
— Так вы не москвичка?
- Нет, с Волги мы...
— То-то я смотрю речь у вас правильная, но не московская.
На самом деле по поводу московского произношения Ицкович знал только одно: там, где ленинградец скажет "что", москвич произнесет "што". И знал он это только потому, что чуть ли не с детства помнил чудный анекдот, рассказанный его собственной теткой – доктором филологических наук, русисткой, — "как и следовало ожидать" — съехидничал мысленно Олег. Так вот, в том анекдоте профессор-петербуржец поддразнивал коллегу: профессора-москвича. Едут они вместе в поезде, ленинградец и спрашивает: "Вы посадоШный не забыли? А в булоШную не заШли ли? " и все такое. Ну москвич терпел-терпел, а потом вынимает из портфеля бутылку вина и спрашивает ленинградца: "У вас, коллега, слуЧайно Чтопора нет? Да и Чпроты открыть бы."