Сегодня она решила поработать подольше и осталась в редакции после того, как Сара с Холли ушли. Однако ее работа то и дело перебивалась беспокойными мыслями, не дающими покоя. Неужели справедливость не восторжествует? Ведь и слепому видно, что Адриан не старается набить свой кошелек, а стремится к тому, чтобы другим людям жилось лучше. Издатель «Городских новостей» участвовал в работе Благотворительного центра, который занимался оказанием различного рода помощи людям, попавшим в затруднительные ситуации, к тому же принимал участие в строительстве недорогого жилья. Благодаря заботам этого центра дети из малообеспеченных семей могли получить несложную работу в ресторанах, на складах, в редакциях газет.
Кэтрин тряхнула головой, отгоняя беспокойные мысли и пытаясь вернуться к работе. Ей не требовалось слышать похвалы других о том, какой Адриан замечательный. Она уже и сама прекрасно это знала. Кэтрин успела проникнуться уважением и любовью к этому мужчине, но между ними продолжала стоять какая-то невидимая преграда, за которую он ее не пускал.
Внезапно в опустевшем коридоре редакции раздались шаги. Вскоре дверь открылась, и вошел Адриан. Незадолго до этого он звонил ей с какой-то встречи, и она честно призналась ему, что намерена немного задержаться после работы, так как у нее много дел. Адриан сказал, что как только встреча закончится, он заедет за ней и отвезет домой. И чтобы никаких возражений.
Адриан устало опустился на вертящийся стул по другую сторону стола Кэтрин и признался, что здорово вымотался.
И тут Кэтрин словно прорвало. Она обвинила его в том, что он пренебрегает ею, отгораживает от своих дел, заставляет сидеть в офисе в то время, когда вокруг газеты творятся темные дела.
Адриан молча выслушал темпераментный поток ее обвинений, только взгляд его с каждой минутой становился все темнее. Наконец, по-прежнему не говоря ни слова, он встал, обошел стол, вытащил Кэтрин из кресла и, подхватив на руки, направился с ней к лестнице, ведущей в его квартиру.
Удивление, испуг, радость – все смешалось в сознании Кэтрин, парализовало волю. Широко распахнув глаза, она обмякла у него на руках. А когда оцепенение прошло, она обвила руками шею Адриана и с улыбкой прошептала:
– Я, наверное, ужасно тяжелая.
Адриан резко остановился, и, когда взглянул на нее, в его темных глазах промелькнуло что-то похожее на испуг. Неужели он уже жалеет о том, что поддался этому порыву чувств?
– Ты не тяжелая, – возразил он, и черты его лица заострились.
Ну и какого дьявола я делаю?! – мысленно вопрошал он себя. Что дальше? Проклятье! Ведь если я сейчас не остановлюсь, назад дороги уже не будет. Желание и воля боролись в нем.