— Да здравствует Махакам! Виват, краснолюды!
— Хвала им! Слава!
Неожиданно кто-то из толпы рассмеялся. Несколько человек поддержали. А через минуту хохот охватил уже всех.
— Какой афронт… — выдохнул иерарх Хеммельфарт. — Какой скандал… Это непростительно…
— Паршивые нелюди! — рыкнул жрец Виллемер.
— Прикиньтесь, будто не замечаете, — спокойно посоветовал Фольтест.
— Нечего было экономить на продовольствии, — кисло сказала Мэва, — и отказывать в снабжении.
Краснолюдские офицеры были серьезны и выдержанны, перед трибуной выпрямились и отдали честь, а вот фельдфебели и солдаты Добровольческой Рати показали свое отношение к сокращению ассигнований на Рать, осуществленному королями и иерархом. Одни, проходя мимо трибуны, демонстрировали королям согнутые в локте руки, другие изображали второй из своих любимых жестов: кулак с торчащим вверх средним пальцем. Этот жест в академических кругах назывался digitus infamis.[77] Плебс называл его еще обиднее.
Появившиеся на лицах королей и иерарха пятна доказывали, что оба эти названия им известны.
— Не надо было скупиться. Это их оскорбило, — повторила Мэва. — Краснолюды — гордый народец.
***
Ревун на Эльскердеге завыл, вой перешел в жуткое пение. Однако сидевшие у костра не повернули голов.
Первым после долгого молчания заговорил Бореас Мун:
— Мир изменился. Справедливость восторжествовала.
— Ну, насчет справедливости, конечно, перебор, — слабо усмехнулся пилигрим. — Однако я, пожалуй, соглашусь с тем, что мир как бы приспособился к основному закону физики.
— Интересно, — протянул эльф, — не об одном ли и том же законе мы думаем?
— Любое действие, — сказал пилигрим, — вызывает противодействие.
Эльф прыснул, но это был вполне доброжелательный звук.
— Одно очко — в твою пользу, человек.
***
— Стефан Скеллен, сын Бертрама Скеллена, бывший имперский коронер, встань. Высокий Трибунал вечной по милости Великого Солнца Империи признал тебя виновным в преступлениях и деяниях незаконных, а именно: государственной измене и участии в заговоре, имеющем целью предательское покушение на установленный порядок, а также особу его императорского величества лично. Вина твоя, Стефан Скеллен, подтверждена и доказана. Трибунал не усматривает смягчающих обстоятельств. Его наивеличайшее императорское величество не соизволил воспользоваться правом помилования.
— Стефан Скеллен, сын Бертрама Скеллена, из зала заседаний ты будешь перевезен в Цитадель, откуда по истечении соответствующего времени будешь выпровожден. Однако поскольку ты есть не что иное, как предатель, ты недостоин ступать по земле Империи, а посему будешь уложен на деревянные волоки и на волоках оных лошадьми приволочен на площадь Тысячелетия. А поскольку как предатель ты воздухом Империи дышать недостоин, постольку будешь ты на площади Тысячелетия рукою палача повешен за шею на шибенице между небом и землею. И будешь там висеть до тех пор, пока не умрешь. Тело твое будет сожжено, а пепел развеян на четырех ветрах.