Звук отворившейся и тут же тихо закрывшейся двери в спальню прервал ее грезы.
Это горничная с завтраком, подумала она, лениво раздвигая веки, с доброжелательной улыбкой на губах.
— Вы хорошо спали?
Элспет мгновенно села на постели, ее глаза широко распахнулись. Полностью шокированная и в то же время страстно желая поверить в чудеса, она уставилась на вошедшего.
Дарли опирался на входную дверь, невероятно красивый, — и если хоть когда-либо мечты сбывались и становились реальностью, то-происходившее сейчас могло служить блестящим тому примером. Она не испугалась и не запаниковала, наоборот, у нее появилось ощущение, словно она вдруг получила подарок.
— Я вообще-то почти не спала, — сказала Элспет, подумав, что ей следовало бы ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это не было плодом ее воображения. — А вы?
— Я не спал и провел бессонную ночь.
— А как вы тут оказались, ну, в смысле…
— Он сейчас на въездной дорожке, а я поднялся по черной лестнице, — объяснил Джулиус, словно прочитав ее мысли.
Возможно, все это вполне нормально во сне, подумала она.
— Вам действительно не следовало приходить сюда, — заявила Элспет, внешне без испуга, а просто констатируя факт.
— Я не мог больше ждать. — Он ухмыльнулся. — Совершенно очевидно.
— Я должна была бы прогнать вас. — Уступка условностям.
— Это не привело бы ни к чему хорошему. Настал ее черед улыбнуться.
— Ну, тогда не буду прогонять вас.
Маркиз кивнул в сторону гардеробной, откуда доносился шум льющейся воды:
— Вы могли бы принять ванну у меня дома, так что мы можем отправиться прямо сейчас.
Элспет дотронулась до своей ночной рубашки:
— В таком наряде?
— Мой закрытый фаэтон стоит у заднего входа. Софи могла бы собрать кое-какую одежду.
— Она против наших встреч. — Вот. Наконец. Хоть какая-то защита против ее предательских желаний. — Софи считает, что вы разобьете мое сердце.
— Она ошибается, — сказал он любезно. — Скорее уж вы можете разбить мое сердце.
Элспет поразилась его ответу.
Так же, как и он сам. Он никогда прежде не ставил знак равенства между сердцем и амурными делами. В особенности своим сердцем.
Повисло короткое молчание.
Ее батистовая ночная рубашка, несмотря на застегнутый воротничок и длинные рукава, не могла скрыть ее дерзкие соски, вызывающе торчащие под тонким материалом, и полную грудь, просвечивающую под легкой рубашкой. Любая двусмысленность или сомнения насчет сердец и любви могли быть легко отметены и опровергнуты этими выдающимися реалиями, словно специально выставленными напоказ.
— Я бы предпочел сегодня не тратить времени понапрасну. Последний забег на скачках в четыре часа. — Склонив голову, Дарли улыбнулся. — Если вы не против.