Он вздохнул:
— Я не знаю, что в ней так влечет меня. Иначе я непременно сказал бы тебе. По счастью, мне не требуется причины или повода, чтобы поступать так, как мне хочется. Разве нужен повод, чтобы бросать на ветер деньги, когда играешь в преферанс?
— Очко в твою пользу. Мы оба эгоистичны и импульсивны.
Он проигнорировал ее замечание.
— Скажи моему управляющему, куда тебе послать чек, — бросил он вместо ответа, подняв свой бокал в знак прощания. — И спасибо тебе.
— Это тебе спасибо. Я не говорила, что Графтон идет в жокей-клуб сегодня вечером?
— С женой? — Выпрямившись и моментально забыв о расслабленности, Дарли встретил ее пристальный взгляд.
— Он не сказал.
— Он не спросил, будешь ли ты там?
— Я сказала ему, что вполне возможно. Впрочем, у меня нет ни малейшего желания идти, если он собирается туда. И это не дает тебе повода дарить мне твою очаровательную улыбку, Дарли. Раз уж мне придется терпеть тошнотворное общество Графтона на скачках днем, я ни за какие деньги не позволю себе испортить и вечер тоже.
В голосе Аманды звучала непоколебимая решимость. Опять же и он не мог требовать слишком много от женщины, с которой частенько вечерами предавался любовным утехам.
— Возможно, я появлюсь в жокей-клубе попозже, — буркнул Джулиус. — Это не помешает внести мою лепту в казну клуба, если я сгоняю партейку-другую.
— А заодно и заняться любовью с юной леди? — скромно поинтересовалась Аманда.
— Ну, не столь прямолинейно. — Помня, что он отверг сексуальные авансы Аманды, Дарли предпочел более дипломатичный ответ. — Скорее, это можно назвать ухаживанием, — возразил он. — С учетом места и обстановки.
— Непохоже, чтобы это останавливало тебя прежде. — В ее взгляде сквозила насмешка. — У тебя репутация человека, который всегда найдет самые подходящие, а может, мне следовало сказать «самые неподходящие» места, чтобы предаться разврату. Что-то я сомневаюсь, что ты когда-нибудь загладишь историю, приключившуюся с тобой и маленькой французской герцогиней на балу-маскараде Люсинды.
— Разве я виноват, что задвижка двери не удержала?
— Дорогой, как ты мог даже подумать, что вы надежно укрыты в спальне Люсинды и я не узнаю об этом?
А все потому, что, трахнув Люсинду, он был уверен, что та вернется к гостям. Увы, это не было бы джентльменским ответом. Откуда он мог знать, что она вернется за своим веером?
— Все это случилось давным-давно.
— Люсинда до сих пор не разговаривает с тобой. Так же, впрочем, как и ее муж, и все из-за того случая.
— Ну, если тебе так хочется копаться в старых скандалах, — буркнул он, — может, стоит вспомнить то время, когда у тебя и Фэйрфакса не хватило здравого смысла, чтобы…