— Разрешите? Явился по вашему приказанию…
— Да, да. Заходите, Сокуренко. Не топчите только своими сапогами ковер… — обер-лейтенант откинулся на спинку стула и ироническим взглядом смерил неказистую фигуру начальника полиции. — Я вызывал вас, господин Сокуренко, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие: к нам едет ревизор.
— Как ревизор? Из фельдгестапо?
— Нет, — заглянув в книгу, холодно продолжал обер-лейтенант, — ревизор из Петербурга, инкогнито. С секретным предписанием.
Ничего не понимающий начальник полиции смотрел на офицера, быстро мигая глазками.
— Вы что, Гоголя не знаете, господин Сокуренко? — притворно изумился обер-лейтенант.
— Какого Гоголя?
— Николая Васильевича…
— Это, может быть, новый староста в Васильевке? — морща лоб и все так же хлопая красноватыми веками с редкими ресницами, соображал Сокуренко. — Так там же не Гоголь, а Галущак.
— Единица!
— Как?
— Ставлю вам единицу по литературе. — Шварц отбросил книгу в сторону. — Стыдитесь, Сокуренко! Не знаете, какими словами начинается бессмертное — так сказано в предисловии — произведение великого русского писателя — “Ревизор”.
Лицо Сокуренко медленно расплылось в досадливой улыбке. Наконец-то он сообразил, в чем дело.
— А-а-а! Этот Гоголь… Вы все шутите, господин обер-лейтенант, а у меня…
Шварц не дал ему договорить. Выйдя из-за стола и важно шагая по комнате, он заявил:
— Я действительно пригласил вас, господин Сокуренко, чтобы сообщить новость чрезвычайного характера: я покидаю эту грязную дыру. Завтра сюда, на мое место, приезжает новый комендант.
— Кто, разрешите нескромность?
— Какой-то лейтенант, уже в годах, из педагогов. Между прочим, тоже знает русский язык.
— А куда, разрешите нескромность, уезжаете вы, господин обер-лейтенант?
Офицер снисходительно улыбнулся. Он ожидал этого приятного для него вопроса, ему вообще не терпелось поговорить на эту тему. Но, прохаживаясь по комнате, он медлил, важничал и всячески старался придать своему лицу холодное и высокомерное выражение. Обер-лейтенант был далеко не глупый человек и в то же время неисправимый позер. Он прохаживался перед Сокуренко, как перед зеркалом.
— Во-первых, это военная тайна, во-вторых, я еще сам точно не знаю, и, в-третьих, я все же могу поделиться с вами своими соображениями, — сказал он и важно надул щеки. — Очевидно, — размеренно, в такт шагам неторопливо продолжал обер-лейтенант, — мое начальство поняло, наконец, что меня следует использовать на работе более широкого масштаба. Возможно, это Киев, Полтава, Харьков или какой-нибудь другой крупный город. Собственно, майор Вольф намекнул мне совершенно определенно. Очевидно, последует повышение не только в должности, но и…