После этого в течение двух недель на южной дороге все обстояло благополучно. И вот сегодня советские подрывники двумя великолепными диверсиями снова заявили о себе. Откуда они появляются, где их база? Вряд ли они пришли из глуби северного лесного массива — это далеко. Дважды пересекать верхнюю железную дорогу, также усиленно охраняемую, — опасно. В каждом селе, на каждом перекрестке дороги стоят полицейские заставы. Нет, база подрывников где-то очень недалеко. Очевидно, в том же Черном лесу. Хитрый командир партизанского отряда, скрывающийся под кличкой “Учитель”, несомненно, выкинул новый ловкий вольт. Как только карательные войска после “разгрома” его отряда выбыли в другой район, он снова всем своим отрядом незаметно (три дня подряд продолжалась сильная метель) пересек верхнюю дорогу и опять обосновался на старом месте.
Почему “Учитель” так упорно держится за Черный лес? Разгадка проста: он выполняет важнейшую задачу — выводит из строя южную дорогу. Именно эта дорога интересует партизан больше всего. Отряд сидит в лесу тихо, ничем не выдает себя и на сравнительно коротком расстоянии наносит дерзкие удары при помощи мелких групп хорошо обученных и снаряженных подрывников.
Об этом-то своем предположении Шварц намеревался лично сообщить начальнику группы карательных войск. Обдумав все хорошенько, обер-лейтенант сел за стол, увеличил в лампе огонь, достал из шкафа первую попавшуюся книгу и начал читать.
Комната, которую обер-лейтенант выбрал себе под кабинет, находилась в новом кирпичном здании сельской школы и служила прежде учительской. Кроме письменного стола, здесь стоял еще книжный шкаф с глобусом наверху, парта у стены, на которой висела большая карта Советского Союза.
Облицованную зеленым кафелем высокую печь новый хозяин приказал “модернизировать”, и к ней для лучшего сохранения тепла приделали низенькую печурку на манер лежанки. Тщательно вымытый деревянный крашеный пол блестел. У письменного стола он был устлан большим красивым ковром ручной работы, — пышные оранжево-розовые цветы на темнозеленом фоне. Два широких окна прикрывали изнутри наглухо щиты, сколоченные из толстых свежеоструганных досок. Они вставлялись только на ночь. Шварц любил тепло, комфорт и был осторожен, он боялся, как бы ночью в его уютный кабинет не влетела партизанская граната. Нет, он не трус, но не желает умереть такой глупой смертью…
В дверь негромко постучали.
— Войдите! — по-русски крикнул обер-лейтенант, не отрывая глаз от книги.
Вошел начальник кустовой полиции — низенький, щуплый человек в новенькой синей, отделанной сизыми смушками чумарке и такой же смушковой, лихо заломленной набок шапке. Чумарка, видимо сшитая на другого, казалась длинноватой, не по росту начальнику полиции был и подвешенный на тонком ремешке через плечо парабеллум в лакированной деревянной кобуре.