Каракурт рывком вытащил из ножен кинжал и кошачьей походкой приблизился к Курку, лежавшему вниз лицом...
К вечеру оперативная группа чекистов нашла в пустыне убитых Грязнова и Джейхуна, а также труп коренастого на вид человека в одежде геолога, рядом с которым валялся широкий солдатский пояс без фляги. Следы Каракурта давно заметал ветер. Поисковым отрядам было приказано возвращаться.
Горы, будто колеблющиеся в голубом мареве, не приближались, а отодвигались вдаль. Там, у каменных громад, спасительная прохлада, хрустальные родники, там жизнь... Акгуйы находился уже где-то в стороне. От далекого колодца ветер донес остервенелый лай туркменских волкодавов.
Каракурт замедлил шаги, повел, как гончая, горбатым носом, решая, идти ли к Акгуйы. Там наверняка люди, которых он больше всего опасался, Но жажда, почти лишившая его рассудка, гнала к человеческому жилью, к воде. «Куда подались мои мерзавцы? — мелькало в помутневшей голове. — Наверное, уже добрались до Джебела или Казанджика и наперебой продают друг друга чекистам. Меня в первую очередь... А что, если самолет засекли еще над границей?»
Каракурт поднес руку ко рту — потрескавшиеся губы опухли и кровоточили, язык еле ворочался свинцовой болванкой, вызывая нестерпимую боль. Отчаявшись, он все же поплелся к колодцу и увидел издали отару, трех чабанов, вооруженных охотничьими ружьями. Вокруг них, заливаясь хриплым лаем, носились волкодавы. За отарой, пасущейся в ложбине, — четыре юрты, возле которых играли ребятишки, возились у очагов женщины. Рядом стояли стреноженные верблюды.
Каракурт тут же залег за бархан и стал медленно, низинами отползать назад. Ему казалось, что собаки вот-вот нагонят его и растерзают. Долго проживший в Германии, привыкший к злым немецким овчаркам, выдрессированным специально для охоты на людей, он забыл, что туркменские псы стерегут лишь отару и не станут преследовать человека, если он не покушается на овец. Но страх заполонил душу Каракурта, помутил его разум.
Он не удержался на ногах, упал, полежал, пришел в себя и снова пополз. Медленно, то и дело тыкаясь носом в горячий песок — не хватало сил даже держать голову.
И вдруг, как чудо из сказки, над ним возник старик, державший на поводу двух верблюдов, к высоким седлам которых были приторочены бочонки с водой. Вода! Жизнь!.. Может, померещилось?! Нет! Старик привязал повод к ершистому кандыму и склонился над беспомощным человеком.
Каракурт хотел было подняться, броситься к бочонкам, но, едва встав на колени, обессиленно упал, на губах его выступила мутная пена. Не было даже сил, чтобы убить старика, завладеть его водой и спокойно добраться до Красноводска, отыскать там нужного человека.