Хоббиты — народ неприметный, но древний, в прошлом весьма многочисленный. В том, что их стало меньше, нет ничего удивительного, если учесть стремление хоббитов к мирной жизни и любовь к ухоженной земле. Самое милое дело для них — тщательно и заботливо возделанные поле или садик. Есть и всякие приспособления, но только те, без которых не обойтись, — кузнечные мехи, водяные мельницы да ручные ткацкие станки — других они не признают и не держат.
Нас они издавна звали Верзилами и сторонились, предпочитая не связываться. Сейчас встретить хоббита — большая редкость: слух у них чуткий, зрение — острое, а движения проворные и ловкие, несмотря на склонность к полноте и стремление к покою. Издавна владели они умением исчезать бесшумно и бесследно, едва заслышав издали спотыкающуюся поступь какого–нибудь Верзилы. И так это у них ловко получалось, что люди стали поговаривать о волшебстве. На самом деле ни с какой магией хоббиты, конечно, не знались, а неуловимостью своей обязаны были исключительно мастерству, основанному на бережном отношении к традициям, большой практике и близкой дружбе с землей, что для неуклюжих Больших народов и несвойственно, и непонятно.
Хоббиты — народ маленький, ростом чуть поменьше Гномов, и не такие кряжистые, конечно. По нашим меркам — фута три–четыре в вышину. Сейчас–то и трехфутовые — редкость, а в давние дни, конечно, бывали и повыше. Из Алой Книги можно узнать, например, о Бандобрасе Туке, сыне Изенгрима Второго, — был он четырех с половиной футов ростом и мог ездить на лошади. Только два героя древности превосходили его ростом, но о них речь впереди.
Хоббиты, населявшие Шир во дни мира и благоденствия, были веселым народом, одевались в яркие цвета (больше всего любили желтое и зеленое), а обувались редко — подошвы у них были, что твоя подметка, и ноги (книзу в особенности) покрывал густой курчавый волос (как, впрочем, и головы), чаще всего шатеновой масти. Само собой, сапожное ремесло у хоббитов не в почете, а вообще–то народ они умелый и здорово мастерят всякие мелкие штуки. Красавцами хоббитов не назовешь, а вот добродушия им не занимать: круглолицые, краснощекие, рот в любой момент готов разулыбаться до ушей, если, конечно, нет более важных занятий: завтрака там или обеда. Вот уж в этом хоббиты знают толк, в «поесть–попить» душу вкладывают, могут за стол и по шести раз на день усаживаться — было бы что на стол поставить. Гостеприимство у них в обычае, подарки дарят с легкой душой и принимают с радостью.
Совершенно понятно: хоть и разошлись мы с ними за долгие века, но когда–то были они нам родня, куда ближе Эльфов или тех же Гномов. И язык у нас с хоббитами общий был, и любили–ненавидели мы с ними примерно одно и то же. Но где, в каком колене это родство — теперь уже не вспомнишь. В незапамятной древности затерялись корни хоббитов. О том времени помнят Эльфы, но их предания ограничиваются эльфийской историей. В них и люди–то упоминаются мимоходом, а о хоббитах и вовсе ничего нет. Как бы там ни было, а хоббиты жили себе потихоньку в Среднеземье еще задолго до того, как остальные народы заметили их. Оно и понятно: в мире без счета всяких странных созданий, до хоббитов ли тут! Но во дни Бильбо и его племянника Фродо все вдруг изменилось: хоббиты, без всякого на то желания, стали важными, знаменитыми и заставили думать о себе Мудрых и Великих.