Ее голос был тонким.
Его улыбка тоже была тонкой и слегка свирепой.
— Это все. Он не может сказать мне больше из-за обстоятельств. В настоящий момент именно я — угроза для безопасности операции. А что ты имела в виду?
— То же самое. Только чуть больше.
— Настоящая причина, почему ты отказала мне, — то, кем я являюсь?
— Нет, — прошептала она, в глазах отражались и боль, и желание, когда она посмотрела на него.
Как может любовь к мужчине приносить такую сильную боль? Может, если мужчина именно этот.
Все его тело напряглось, рот скривился. Голос был резок.
— Прекрати так смотреть на меня. Иначе я вряд ли смогу удержаться и не снять с тебя трусики, и не уложить на этом столе, а я совсем не так хочу взять тебя. Не в этот раз. Так что перестань смотреть на меня, будто растаешь, если я дотронусь до тебя.
«А я бы и растаяла», — подумала Джей, отводя глаза. Его слова заставили ее вспыхнуть и затрепетать, как и мысль о действиях, которые он описал, и сцена, вспыхнувшая в голове. Все было бы и страстным, и горячим, и просто сексуальным. Если он дотронется до нее, они сожгут друг друга.
Стив провел большую часть оставшегося дня на улице, но напряженность между ними не ослабла; она висела, такая же плотная и тяжелая, как туман. Когда с наступлением темноты он, наконец, вернулся домой, его глаза прожигали ее каждый раз, когда мужчина смотрел на нее. Инстинкты, о которых она и не подозревала, тянули к нему, несмотря на все разумные доводы, удерживающие от дальнейшего развития их отношений. Той ночью она лежала в одиночестве в своей кровати, сгорая от желания пойти к нему и провести долгие темные часы в его руках. Он прав: какое значение имеют ее причины? Слишком поздно. Она уже любит его, хорошо это или плохо. Это реальная опасность, и уже слишком поздно что-то отрицать — давно поздно. Продолжать избегать его — не уменьшит боль, если случится худшее, и она потеряет его.
Но Джей не пошла к нему. Часто все видится совсем по-другому при дневном свете, не так, как в темноте, но не предосторожность оставила ее в собственной кровати. Обстоятельства были достаточно сложными: она была вынуждена называть его именем, которое ему не принадлежало, притворяться, что он кто-то другой, а она хотела спокойно смотреть ему в глаза, когда они займутся любовью. Больше всего Джей хотела знать его настоящее имя, чтобы произносить его в своем сердце; или хотя бы видеть его глаза, потому что они точно его собственные.
Чинук[9] появился внезапно среди ночи, прогоняя установившуюся погоду, которая покрыла все свежим снегом. Мать-Природа, должно быть, усмехнулась про себя, когда быстро начали таять высокие белые сугробы от горячего ветра, дразня намеком весны, до которой было еще больше месяца. Тающий снег капал с деревьев со звуком дождя, ночью слышались глухие удары, когда ветви сбрасывали белую тяжесть.