– Остальное после бани, – сказала она строго. – В парилку подшофе никто не ходит, молодые люди.
– Софья Семеновна, а где Наталья? – спросил Егор.
Ответить хозяйка не успела, с тоненьким скрипом отворилась калитка, и во двор вошла сама Наташка. Егор, морально не готовый к произошедшим с ней переменам, едва не подавился печеньем. Вот, казалось бы, он уже все самое интересное видел и удивить его больше ничем невозможно, а поди ж ты!
Девчонка выглядела как… как женщина! В том смысле, что за сутки, проведенные вместе, он привык относиться к ней как к бесполому существу в худшем случае и как к боевому товарищу – в лучшем. Сцена на реке осталась в памяти мимолетным и не слишком реальным эпизодом. Но сейчас умытая, причесанная и одетая в свежую одежду девчонка выглядела совсем иначе.
– Ну что, Наташа, – спросила Софья Семеновна, – принесла?
– Извините, – она виновато улыбнулась, – Я не нашла его дом.
– Да как же так?! Я ж тебе все объяснила! Выходишь, сворачиваешь направо, и дальше до самого конца улицы.
– А я свернула налево, простите. Наверное, я вас неправильно поняла.
– Ладно, не переживай, – сказала Софья Семеновна, – ребята сходят. Садись вот, с нами чайку попей.
– Куда это ты ходила, Лисичка? – полюбопытствовал Егор, освобождая девчонке место за столом.
– К нашему старосте, – ответила за нее хозяйка, – за мазью от ран.
– А у кого раны?
– И у Макара Петровича, и у самой Натальи. Вы ее ноги видели?
– Ну, – Егор воскресил в памяти стройные девичьи ножки и все остальное до кучи.
– Баранки гну, – прошипела Настя и покраснела.
– Увидеть хотелось бы, но не довелось, – закончил он и подмигнул девчонке. – Может, покажешь?
– Егор, – с упреком сказала Софья Семеновна, – вам все шуточки, а у девочки на ногах живого места нет.
– Так мы к вашему кудеснику после баньки смотаемся, – Егор толкнул Померанца в бок. – Хорошо, Антоха?
– Там видно будет, – проворчал тот. – Не загадывай.
Время показало, что приятель был прав, не стоило загадывать. Оказалось, что банька «по-сибирски» – это весьма серьезное мероприятие. Для начала в Макаре обнаружились вдруг садистские наклонности, и он так отходил их с Померанцем березовым веничком, что казалось, кожа вот-вот облезет. А потом был фирменный Макаров первач, да под умопомрачительно вкусную закусь, да под хрусткие, как февральский снежок, соленые огурчики. После пятой рюмки первача они все втроем единогласно решили, что не нужны им никакие целебные мази. А вот задушевная мужская беседа – это самое то. В разгар этой самой беседы Антон и вспомнил, что за всей этой суетой-маетой так и не спросил Макара об одном очень интересном явлении.