— Ты хоть обедал? — спросил он как мог беспечно.
— Неа.
— Ну чего сидишь? — Алей отпирал дверь. — Пойдём лопать.
Иней помедлил, потом всё же встал и шагнул за Алеем. Он тащил рюкзак за лямку, и рюкзак бил по ногам. Иней будто не замечал этого.
— Разувайся, руки мой, — бодро велел Алей и шмыгнул в комнату.
С трудом попадая пальцами по кнопкам мобильника, он вызвал номер Осени. Та наверняка уже вышла из метро. Алей сознавал, что это непростительное хамство — вот так сейчас просить её «не приезжай», но приходилось выбирать меньшее из зол. Иней был не в порядке. Совсем не в порядке.
В ванной шумела вода.
«Осень поймёт», — мысленно повторил Алей, беспокойно барабаня пальцами по подоконнику. Какое счастье, что ИскИны не умеют обижаться…
«Аппарат абонента выключен или временно недоступен».
Алей тихо выругался.
«Она ещё в метро, — нервно сказал он себе. — Надо не забыть позвонить минут через пять», — и пошёл на кухню. По пути он случайно скользнул взглядом по зеркальной дверце шкафа и даже остановился: из зеркала смотрел мрачный, бледный как вампир тип с чернотой под глазами и кривой улыбкой. «Тьфу ты, горе луковое, — тоскливо подумал Алей. — Иньку надо успокоить, развеселить надо, а тут утешитель с такой мордой… как из гроба встал».
Пальцы уже дрожали. Это был плохой знак. Алей стиснул зубы и беззвучно застонал от безысходности. Что лучше сказать? Как поступить? Ещё и Осень вне связи. Он растерялся. Ещё немного, и он от волнения совсем перестанет соображать. «Да меня самого успокаивать впору, — Алей разозлился. — Тоже мне…»
Сердце неприятно колотилось. Чаще и чаще.
Шаркая, прошёл по коридору Иней — из ванной на кухню. Сел на стул.
«Стартовать цепочку, — подумал Алей, цепляясь за эту идею как утопающий за соломинку. — И… найти нужные слова. Только я же не знаю, сколько времени это займёт. Рехнуться можно… никто, наверно, не использовал предельный поиск для такого».
Не было времени.
Стараясь не смотреть на Инея, Алей направился мимо него к холодильнику. Открыл дверцу и застыл, уставившись внутрь. «Сейчас, — думал он, — сейчас сообразим…»
— Аля? — тихонько сказали рядом.
Алей выпрямился. Попытался улыбнуться: нервно дрогнули углы губ, но получилось. Совладав с собой, он с облегчением заметил, что выражение лица Инея переменилось. Теперь брат был хотя бы на себя похож, а не на кусочек бездны…
— Что, Иня?
— Ты пельмени варить будешь?
— Что?.. А! Нет, — Алей улыбнулся уже легче, — ко мне Поляна приходила, хавчика наготовила. Вот, борщ настоящий!
Иней внезапно рассмеялся — напряжённым, звенящим смехом сквозь слезы.