По следам лошадей было видно, что они неслись во весь опор. Они нигде не останавливались, чтобы пощипать траву. Вероятнее всего, они выскочили на береговую дорогу и помчались прямо в город. Лошади были наемные и, наверно, хорошо знали дорогу домой. Кроме того, это были мексиканские мустанги, которым нередко случается после долгого путешествия возвращаться домой без седоков.
Пытаться догнать их значило бы бессмысленно подвергать себя опасности: я сразу отказался от этой мысли и повернул обратно к лесу.
Подходя к нашему лагерю, я старался ступать неслышно — мне стыдно сознаться, из каких побуждений: в моем сердце шевелились недостойные чувства.
Мне послышались звуки голосов.
«Боже мой! Опять д'Отвиль поспел раньше меня!»
Несколько секунд я боролся с собой, но не устоял и стал приближаться к ним, крадучись, как вор.
«Д'Отвиль снова оживленно и дружески разговаривает с ней! Они стоят так близко, что лица их почти соприкасаются. Как они поглощены разговором! Они говорят очень тихо, они шепчутся, как влюбленные! О Боже!»
В эту минуту я вспомнил сцену на пристани. Вспомнил, что на юноше был такой же плащ и что он был небольшого роста…
Это он стоял передо мной! Теперь загадка объяснилась. Я был лишь ширмой, жалкой игрушкой в руках этой кокетки!
Вот он, настоящий возлюбленный Авроры!
Я остановился как пораженный громом. Острая боль пронзила сердце, будто отравленная стрела впилась глубоко в мою грудь и застряла в ней, терзая меня. Ноги у меня подкосились, и я чуть не потерял сознание.
«Она что-то вынула из-за корсажа. Она что-то протягивает ему! Залог любви!.. Нет, я ошибся. Это — бумаги, те самые, что она взяла с конторки у Гайара. Что это значит? Здесь скрыта какая-то тайна. О! Я потребую объяснений у вас обоих! Я все узнаю! Терпение, сердце! Терпение!»
Д'Отвиль взял бумаги и спрятал их под блузу. Затем он повернулся, и взгляд его упал на меня.
— А, мсье! — воскликнул он, направляясь ко мне. — Ну, как дела? Вы не нашли лошадей?
Я сделал над собой усилие и ответил спокойно:
— Только их следы.
Но даже произнося эту короткую фразу, голос мой дрогнул от волнения.
Д'Отвиль должен был заметить мое состояние, однако не показал и виду.
— Только следы, мсье? Куда же они вели?
— К береговой дороге. Больше нечего рассчитывать на них.
— Значит, мне надо сейчас же отправляться в Бринджерс?
Он интересовался моим мнением.
Его вопрос обрадовал меня. Мне хотелось, чтобы он ушел: я жаждал остаться наедине с Авророй.
— Я думаю, это было бы лучше всего, если вы не считаете, что еще слишком рано.
— О нет! Кроме того, у меня есть дела в Бринджерсе, и они займут весь день.