Конечно, раньше или позже мне придется кому-нибудь рассказать, что я видела, но меньше всего мне хотелось посвящать в это Кортни. Услышав, что я уронила термос, она закатила глаза.
— Боже, просто пойди и поймай мышь, как все, понятно? — Вместо того чтобы захлопнуть дверь, она переступила с ноги на ногу и внезапно сказала: — Я считаю, что это ужасно противно.
— Уронить термос?
Кортни нахмурилась:
— То, что приходится прятаться, чтобы поесть. Тебе, конечно, не повезло с соседкой, к тому же она такая зануда.
— Ракель не зануда!
— Да пожалуйста! — Кортни захлопнула дверь.
Постойте, она что, только что мне посочувствовала?
Мысль о том, что Кортни пытается вести себя дружелюбно, оказалась настолько дикой, что я почти забыла про таинственный свет на лестнице. Но не совсем.
Когда я в пятницу сказала родителям, что собираюсь ночевать в лесу, чтобы наблюдать за метеоритным дождем, они ничуть не обеспокоились. Территория школы была местом безопасным, во всяком случае, если ты вампир. Я точно знала, что они не станут проверять, есть метеоритный дождь или его нет, и это очень хорошо, потому что никакого дождя не ожидалось. Но они задали мне целую кучу других вопросов, и я невольно задумалась, с чего бы это.
— Мне кажется, ты могла бы пригласить с собой нескольких друзей, — сказала мама, когда мы сидели за воскресным обедом: лазанья для меня и большие стаканы крови для всех нас.
Со стереопроигрывателя доносился голос Билли Холлидей, рассказывающей о своем возлюбленном, которому она когда-то верила.
— Например, Арчану. Вроде бы она неплохая девушка.
— Гм, да, наверное. — Арчана была индийским вампиром лет примерно шестисот. В прошлом году мы с ней вместе ходили на уроки истории, но едва ли обменялись десятком слов. — Да только я ее почти не знаю. Если бы я кого и пригласила, так это Ракель, но она совершенно не интересуется астрономией.
— Ты проводишь слишком много времени с Ракелью. — Папа сделал большой глоток крови из своего стакана. — Не лучше ли завести себе и других друзей?
— Ты имеешь в виду — друзей-вампиров? Сам всегда говорил мне, что нельзя быть снобом, что мы больше походим на людей, чем утверждает большинство вампиров! Что вдруг случилось?
— Я говорил только то, что думал, и сейчас я совсем не об этом, — мягко произнес папа. — Факт остается фактом — ты станешь вампиром. Через сто лет Ракель умрет, а твоя жизнь еще только начнется. И кто будет с тобой тогда? Мы привезли тебя сюда, чтобы у тебя появились друзья, которые никогда не покинут тебя, Бьянка.
Мама ласково положила ладонь мне на руку.