— Командир, — микрофон делал голос радиста почти неузнаваемым. — Тебя комбат вызывает.
— Давай.
Петров прижал наушник рукой, чтобы лучше слышать, и сквозь треск разрядов до него донесся голос Шелепина:
— Петров, вы где там, на Урал поехали?
— Нет, не на Урал, — поневоле улыбнулся старший лейтенант.
— Тогда где вас черти носят? Давайте быстрее, вы мне нужны. Поворот не пропустите, мы там все распахали, да еще патруль стоит. Все, жду вас, конец связи.
Связь прервалась, и в этот момент танк резко встал.
— Осокин, в чем дело? — рявкнул Петров. — Я из-за тебя чуть башкой не приложился.
— Кажется, приехали, товарищ командир, — ответил водитель.
Старший лейтенант открыл люк и высунулся из танка. Только тут он увидел, что машина давно уже въехала в расположение пехотинцев. По обе стороны от лесной дороги кипела работа — красноармейцы рыли окопы, где-то раздавался стук топоров — то ли сооружали засеку, то ли строили блиндажи. Метрах в двадцати артиллеристы маскировали полковые пушки. Старший лейтенант отметил про себя, что работа организована хорошо — не было напрасной беготни, никто не орал, каждый был занят своим делом. На танк никто не обратил внимания, за час с лишним до этого тут прошел целый батальон.
Осокин остановил машину перед развилкой — следы танков уходили по левой дороге, и там же стоял пост, судя по всему, тот самый, о котором говорил комбат. Петров вылез из танка и подошел к начальнику поста — молодому, только что из училища, младшему лейтенанту. В другое время комроты обязательно перекинулся бы с пехотинцем парой слов, но комбат высказался совершенно недвусмысленно, и следовало поспешить. Пока экипаж отцеплял от танка березу, старший лейтенант выяснил, что до расположения танкистов всего-то метров пятьсот, после чего велел начальнику поста оттащить дерево с дороги и, не слушая его возмущенных воплей, забрался в танк. Судя по всему, младший лейтенант за время учебы не научился как следует оценивать расстояние, потому что «тридцатьчетверка» прошла по лесу по меньшей мере километр, пока Петров не увидел на обочине двух бойцов в черных комбинезонах. Свернув на узкую просеку, еще через метров тридцать оказались в расположении батальона. Надо было отдать должное комбату, за полтора часа танкисты замаскировали машины так, что ни с дороги, ни, тем более, с воздуха, обнаружить их было невозможно. Приказав отогнать танк к остальным машинам роты, Петров пошел доложиться Шелепину. Комбат и комиссар стояли около КВ и, судя по разложенной карте, держали военный совет. Вернее, майор держал совет сам с собой, а комиссар лишь глубокомысленно кивал, чем доводил и без того раздражительного комбата до белого каления. Петров как раз собирался доложиться, когда Шелепин вдруг с размаху треснул кулаком по броне и заорал: