Зиму пережили в общем нормально. «Ся-муря» не беспокоили, погода также была не шибко сурова, в родных местах и поболе снега наваливало. Немного напрягало отсутствие солнца. Ясные дни случались на острове очень редко. Но припасу, что натащили айну, хватило с лихвой. Избы до холодов построить успели, но печи покамест класть было не из чего, отапливали очагами. Впрочем, народу в каждой избе зимовало десятка по три, так что не мерзли…
По весне выяснилось, что почитай все бабы брюхатые. Что всех тут же шибко развеселило. Тем более что где-то треть баб были невенчанные. Ну да батюшку взять все одно было неоткуда, поэтому решили не напрягаться и покамест жить как живется. А гонцам велеть просить еще и батюшку. Ну и пушек. Хучь бы каких…
Едва только успели отправить гонцов на одном из захваченных кораблей, как у крайнего острога, нареченного Починным, потому как его казакам первыми пришлось принять боевое крещение в здешних местах, появился почитай флот. Два с половиной десятка кораблей, с коих высадилось чуть не полторы тысячи «ся-муря» во главе с каким-то важным начальником, устроившим себе ставку на высоком мысу, на коем обычно располагался острожный дозор, следящий за морем. Но казаки успели послать гонца в соседний острог сухопутным путем, так что спустя шесть дней к осажденному острогу, успевшему отбить три приступа, при коих очень пригодились дробные пищали, подошла подмога числом почти в восемь сотен человек. В осаждавшей армии к тому моменту уже осталось едва ли не столько же. Так что внезапная атака, предпринятая, когда «ся-муря» полезли на очередной приступ, привела к тому, что от острога успело сбежать только три корабля. Пяток были сожжены, а остальные достались победителям. Так же как и полтора десятка пленных. Причем в столь малом числе их казаки были не виноваты. Эти дикие «ся-муря», увидев, как пуля одного из казаков сразила того важного начальника, а шансов победить у них не осталось, принялись массово резать себе животы…
Более до конца лета «ся-муря» не появлялись. А на исходе сентября до острова добрались посланные весной на Большую землю гонцы. Да не одни. Вместе с ними приплыл давно ожидаемый батюшка, а также рота стрельцов из добравшегося до Амура царева войска. Кроме того, командовавший войском генерал отправил им сотню бочонков порохового зелья, свинцового припасу и военного дохтура с тремя помощниками-лекарями. Но пушек не дал. Стрельцы и дохтур присланы были на время. А батюшка – как сам порешит. Генерал сообщил в грамотке, что отписал обо всем государю и ожидает от него распоряжений насчет казаков. Но не сомневается, что государь все усилия казаков оценит и одобрит. И оне нонича могут считать себя полностью свободными от всех вин. На том год и закончился…