Ахмет захохотал.
— А для меня что власть, что простой прохожий, все равно, был бы только человек хороший! Я здесь для радости хороших людей стою…
— Счастлив познакомиться с настоящим гуманистом, — заверил я его. — Но мне бы хотелось узнать: сколько вы получаете за шашлык с плохих людей?
— У меня плохие не останавливаются! — мгновенно ответил Ахмет. — А для обычных людей одна палочка этого волшебного мяса — всего семьдесят пять копеек.
— И сколько же волшебного мяса достается покупателю на семьдесят пять копеек? — продолжал я расспрашивать Ахмета, с острым наслаждением мазохиста нюхая свой шашлык.
— Сто граммов по выходу и тонну удовольствия, — сообщил Ахмет и, метнувшись к мангалу, быстро повернул несколько шампуров и побрызгал остальные из бутылки. Скорее всего, я просто плохо разбираюсь в технологии изготовления шашлыков, но мне показалось, что мясо еще не подрумянилось, до пригара ему было далеко. Оторвавшись от меня, Ахмет решил сбить темп разговора.
Ну, что ж, шашлык готовить я не умею, но заполнять паузы — это моя работа. Тут и я гроссмейстер. Заведующий всеми паузами на свете.
Подошел к бездействующим весам и положил на них два своих шампура, стрелка неуверенно качнулась и замерла на двухстах шестидесяти граммах. Нет, не пожалел нам с Уколовым мяска на шашлыки Ахмет — черное жало стрелки весов свидетельствовало о его щедрости.
— Итак, сколько с нас причитается? — спросил я.
Поскучневший Ахмет пожал плечами, и этот малозаметный жест должен был продемонстрировать меру его презрения к моей мелочности.
— Четыре шашлыка — три рубля, хлеб — четыре копейки… — сказал он, явно сожалея о неготовности рода людского к настоящему уровню общения.
— Если я вас правильно понял, отпускная цена шашлыка — семь рублей пятьдесят копеек за кило? — переспросил я.
Ахмет недовольно кивнул и без понуждения достал из ящика накладную, поняв, что я и так ее потребую.
Морщинки уже не сходили с его лица, он не балагурил, а выжидательно молчал. Я отсчитал деньги и задал следующий вопрос:
— Сколько вы продаете за день шашлыков?
— День на день не приходится, — неопределенно и сухо сказал Ахмет.
— Ну, а точнее? Вы же догадываетесь, Садыков, что я подниму документы в бухгалтерии…
— Я и отвечаю точно: иногда сорок килограммов, иногда сто, — и он снова метнулся к жаровне.
— Это значит, от четырехсот до тысячи шашлыков, — веско подсчитал Уколов. — Не считая всяких фокусов…
На стоянку заруливал экскурсионный автобус. Вернувшийся к нам Ахмет сказал скорбно:
— Холодный шашлык можно отдать собакам…
— Мы как раз и проголодались, как собаки, — успокоил я его. — А чего вы, Садыков, так поскучнели, приумолкли?