— Привет, я Гертруда, — сказала она. — А это Хильда.
Хильда смущенно зарделась, а Гертруда подошла к моей кровати.
— Мы слышали, как тебя тошнило в ванной. Ты что, болеешь?
— Да, наверное. Но это так, ничего серьезного. Просто спал с открытым окном.
— Миссис Даунинг, наша хозяйка, варит тебе бульон.
— Да нет, не надо. Со мной все в порядке.
— Бульон — он полезный.
Гертруда стояла рядом с моей кроватью. Хильда осталась на месте, вся такая румяная, розовая и смущенная.
— Ты недавно приехал в город? — спросила Гертруда.
— Да.
— В армии, я так поняла, ты не служишь?
— Ага.
— А чем занимаешься?
— Да, в общем, ничем.
— Не работаешь?
— Нет.
— Да, — сказала Гертруда, обращаясь к Хильде, — посмотри на его руки. Такие красивые руки. Сразу видно, что человек никогда не работал.
В дверь постучала хозяйка, миссис Даунинг. Большая, уютная женщина. Почему-то я сразу решил, что у нее умер муж и что она очень набожная. Она принесла огромную миску мясного бульона. От миски валил густой пар. Я взял миску из рук миссис Даунинг. Мы разговорились. Оказалось, что я был прав. У нее действительно умер муж. И она была очень набожной. К бульону она принесла гренки, соль и перец.
— Спасибо.
Миссис Даунинг посмотрела на девушек.
— Нам надо идти. Будем надеяться, ты скоро поправишься. Девочки не очень тебя беспокоят?
— Нет, совсем нет! — Я улыбнулся в миску с бульоном.
Миссис Даунинг это понравилось.
— Пойдемте, девочки.
Миссис Даунинг оставила дверь открытой. Хильда опять покраснела, улыбнулась мне уголками губ и ушла. Гертруда осталась. Она наблюдала за тем, как я ем.
— Вкусно?
— Да, очень. Большое спасибо. Вы такие заботливые… это так непривычно.
— Ну, я пошла. — Она развернулась и медленно направилась к двери. Я смотрел, как шевелится ее ладная попка под облегающей черной юбкой. На пороге Гертруда обернулась и посмотрела мне прямо в глаза. Ее взгляд затягивал, гипнотизировал. Она почувствовала, как я на нее реагирую, кивнула и рассмеялась. У нее была очень красивая шея и роскошные длинные волосы. Гертруда ушла, оставив дверь чуть приоткрытой.
Я посолил и поперчил бульон, накидал в него гренок и скормил всю миску своей болезни.
Я устроился упаковщиком в магазин дамского платья. Даже во время Второй мировой войны, когда, по идее, должна ощущаться острая нехватка грубой мужской силы, на каждое рабочее место было по пять претендентов, не меньше. (Во всяком случае, на такую работу, которая не требует особенной подготовки.) Мы ждали очереди на собеседование и заполняли анкеты. Дата и место рождения. Семейное положение. Холостой? Женатый? Военнообязанный? Последнее место работы? Последние места работы? Почему вы ушли с прежней работы? Я заполнил столько анкет, что давно уже выучил и запомнил все правильные ответы. В то утро я проснулся поздно и пришел позже всех, и меня вызвали самым последним. Со мной беседовал лысый дядечка с забавными кустиками волос, торчавшими над ушами.