Это была она. Он был почти уверен в этом.
Ее глаза затуманились, она покачнулась. С быстротой, которой его научили сражения, он соскочил с коня и наклонился, чтобы подхватить ее до того, как ее голова ударится о доски. Ее прекрасные волосы высвободились из-под сетки и шелковыми волнами упали на его руку и грубый настил моста.
Он забыл обо всем. Он ничего не видел, кроме молодой женщины, лежащей на его руках. Это была она. Девушка, о которой он мечтал.
Не успел он ее поднять, как на него свалилось что-то. Маленькие кулачки застучали по его спине, а тоненький голосок крикнул в самое ухо:
— Пусти мою маму! Отойди от нее!
— Уберите ребенка! — крикнул Уильям ближайшему мужчине.
Тот оттащил мальчика и держал его на вытянутых руках, потому что мальчик бешено молотил руками воздух. Это был темноволосый ребенок на вид не старше трех-четырех лет.
Уильям встретился с ним глазами:
— Я не сделаю ей ничего плохого. Обещаю тебе.
Мальчишке почти удалось стукнуть его по голове.
Когда мальчика уже унесли, перед Уильямом возникло круглое розовое лицо, похожее налицо жирного странствующего монаха. Оно кричало:
— Миледи последние пять дней пролежала в кровати в лихорадке!
Уильям откинулся назад, чтобы увидеть, кто посмел наскакивать на него. Это была немолодая женщина, явно из служанок.
Женщина приложила руку к бледной щеке леди, лежащей на его руках.
— Что вы с ней сделали? — запричитала она. — Моя бедная хозяйка! Спаси нас Бог!
Уильям с трудом удержался от проклятия. Сквозь зубы он произнес:
— Я здесь, чтобы спасти леди, а не погубить ее.
Резкость его тона могла бы обратить служанку в бегство. Этого не случилось, но по крайней мере она прекратила выть.
— Покажи мне, куда ее отнести, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Мы не можем оставить ее здесь, посреди моста.
Служанка заморгала, а затем поднялась с удивительной резвостью. Подхватив юбки, она засуетилась:
— Сюда, сюда!
Уильям поднялся на ноги, держа женщину на руках, и прошел через ворота в замок. Он шел за толстой служанкой, которая оглядывалась через плечо каждые два-три шага и махала ему рукой. Он слышал ропот и знал, что слуги опускали головы и расступались перед ним.
Но он никого перед собой не видел.
Все его внимание было поглощено теплотой тела, которое он нес, и ощущением шелка, струящегося по его руке. Она почти ничего не весила. Когда ее волосы пошевелил ветерок, он почувствовал аромат луговых цветов, напомнивший ему о лунной ночи над рекой.
Сам того не заметив, он уже поднимался по ступеням, ведущим в замок. Тем временем малыш вырвался из удерживающих его рук и обвился вокруг ноги Уильяма.