Он подумал, что она не знает его, не может знать, как ее слова его оскорбляют. Глубоко вздохнув, он сел рядом с ней и накрыл ее лежавшую на столе руку своей ладонью. Она вздрогнула, но не отдернула руку.
— Я обещаю, — сказал он, выдерживая ее взгляд, — и я поступал бы так же без вашей просьбы.
Она колебалась, потом улыбнулась ему слабой улыбкой.
В этот момент предмет их обсуждения ворвался в комнату. Леди Кэтрин не стала пенять ребенку за то, что он им помешал. Напротив, она обняла малыша и поцеловала в темную кудрявую головку. Любовь между матерью и сыном была такой очевидной, что Уильям почувствовал, как теплота распространяется от них на него. Горло у него сжалось, он знал, что хочет того же для своих собственных детей.
В комнату неторопливо вошел епископ.
— Я просила прийти вас, — сказала леди Кэтрин, — потому что в брачный контракт должны быть включены определенные обещания.
Так вот почему она послала за епископом. Его устного заверения, высказанного без свидетелей, было для нее недостаточно.
Уильям не чувствовал себя оскорбленным. Напротив, он восхищался решимостью леди и ее умом. Она нашла способ заставить его выполнять обещания. Он надеялся, что так же яростно, как своего первенца, она будет защищать детей, которых родит от него.
— Контракт уже готов. — Епископ стоял, сводя вместе и разводя кончики пальцев и косясь на Уильяма. — Уверяю вас, все важные моменты в контракте оговорены.
Уильям, возражая, поднял руку:
— Я попрошу вашего писца внести некоторые изменения. У нас совсем мало времени, так что давайте покончим с этим.
Епископ сделал кислое лицо:
— Как хотите.
Дверь за ним захлопнулась.
— Ступай, Джейми, — устало сказала леди Кэтрин. — Мама должна отдохнуть.
Ее сын поцеловал подставленную ему щеку и резво побежал к выходу. Когда он выбежал, она в изнеможении откинулась на спинку стула.
— Я не могу дать вам много времени, — сказал Уильям, глядя на ее побледневшее лицо и чувствуя себя виноватым. — Бракосочетание должно произойти сегодня же.
Она ничего не сказала, только подняла на него свои удивительные синие глаза.
— Меня знают как храброго воина и командира. Под моей защитой вы будете в безопасности, — объяснил он. — Даже король не сможет угрожать вам, как это случилось сегодня.
Он смотрел на нее твердым взглядом.
— И никто не посмеет тронуть вас, когда вы будете носить мое дитя. — Его слова падали тяжело, в них слышалась ярость. — Потому что все знают, что я последую за врагом даже в ад и жестоко отомщу.
Кэтрин сидела в ванне, от которой поднимался пар, и пила вторую чашку горячего бульона, как того потребовала Мэри. В голове у нее прояснилось. После того как ушел Фицалан, она впала в глубокий сон, и это пошло ей на пользу.