— Контуженый! — крикнули из четвертого «А».
Тили-тили тесто! — присовокупил кто-то из наших.
— На месте-е! Стой! Раз, два! — зло скомандовал Контуженый.
Все приставили ногу, кроме ленинградца Асафьева, дистрофичного длиннолицего подростка. Стоя на месте, он продолжал топать по снегу огромными валенками. Валенки у него были разного цвета — один черный, а другой серый. Мы захохотали. Контуженый оскалился, махнул рукой и крикнул:
— Стой! Стой, была команда. Оглох, что ли?!
Асафьев перестал топать и посмотрел на военрука своими прозрачными глазами. На снегу лежало несколько матов. Старик в защитного цвета ватнике положил на каждый из них по мелкокалиберной винтовке и протянул военруку коробочку с патронами. Группа из пяти человек выстроилась спиной к матам, и Контуженый крикнул:
— Кру… гом! Раз, два!
Все повернулись лицом к расклеенным в пятидесяти метрах мишеням. Только Асафьев повернулся вокруг собственной оси и, вернувшись в прежнее положение, посмотрел в глаза военруку.
— Кругом была команда! — сказал тот.
— Я и повернулся кругом, — тихо ответил Асафьев.
— Устав строевой службы проходил? Проходил или нет?!
Асафьев пожал плечами и сказал:
— Кругом по-русски означает кругом, именно то, что я и сделал. Поворот кругом, как мне кажется, означает поворот на 360 градусов…
— Каких еще градусов?! Кажется ему! Крру… гом!!!
Асафьев повернулся вокруг себя и снова оказался лицом к лицу с Контуженым. Снова все захохотали. Военрук побледнел, сжал кулаки и опустил голову.
— На огневые позиции — марш! — сказал он тихо.
Ребята стали укладываться на маты. Асафьев не трогался с места.
— Я тебя за родителями отправлю… — подойдя к нему вплотную, сказал Контуженый.
— За какими родителями? — у мальчишки показались слезы.
— За такими, какими надо!
— Что за огневая позиция? Не понимаю… — еле слышно сказал Асафьев.
— А ну, ложись на мат! — вдруг дернув шеей и побагровев заорал военрук. — Огневая позиция — это… это огневая позиция, понял?!
Асафьев лег на мат и взял винтовку. Военрук отвернулся.
— Егоров! — вдруг вызвал он.
— Здесь! — вскочив с мата, ответил Егоров.
— А меня не интересует, что ты здесь.
— А не интересует, так зачем же тогда вызываться? — спросил Асафьев.
Военрук и глазом не моргнул.
— Ложись! — снова приказал он Егорову. — Положено говорить «я», а не «здесь», понял? — И выкрикнул снова: — Егоров!
— Я! — снова вскочив на ноги, ответил Егоров.
— Определи основные части мелкори… мельколь… винтовки ТОЗ номер 8.
— Приклад…
— НУ!
— Дуло…
— Сам ты дуло.
— А чего же тогда? Дуло… — упрямо повторил Егоров. — Дуло…