Почему именно на них? — спросила Белинда.
— Подумайте хорошенько и поймете сами. Если обратите внимание на кого-либо из этих людей, постарайтесь выяснить, где они живут. К часу будьте у себя в отеле. Там мы и встретимся.
— А что вы собираетесь делать? — спросила Мэгги. Я неторопливо оглядел зал.
— Мне еще нужно выяснить здесь массу вещей. Могу себе представить, — бросила Белинда.
Мэгги открыла рот, чтобы заговорить, но Белинда была избавлена от неизбежной в таком случае нотации. Зал взорвался восторженными возгласами и ревом восхищения. Зрители повскакивали со своих мест. Раздосадованная актриса решила проблему простым, но остроумным и чрезвычайно эффектным способом: перевернула ванну и, прикрыв ею румянец девственной стыдливости, словно черепашка под панцирем поползла к злополучному полотенцу. Там она встала, завернувшись в полотенце, — Венера, выходящая из морских глубин, и с царственной грацией поклонилась публике — ни дать ни взять мадам Мельба, когда прощается с публикой в театре Ковент-Гарден.
Восторженная аудитория свистела и требовала продолжения, особенно восьмидесятилетние старцы, но напрасно — ее репертуар был исчерпан. Она мило покачала головкой и, семеня, убежала со сцены, оставляя за собой облако мыльных пузырей.
— Этот номер мне нравится! — сказал я. — Держу пари, что ни одна из вас не додумалась бы до такого!
— Пошли, Белинда, — сказала Мэгги. — Нам здесь не место!
Они поднялись и вышли. Проходя мимо, Белинда шевельнула бровью, возможно, даже подмигнула мне — от нее всего можно ожидать — нежно улыбнулась и сказала:
— Пожалуй, таким вы мне нравитесь.
Я остался и, сидя, размышлял о смысле последнего замечания, потом прошел до дверей посмотреть, не пойдет ли кто за ними, и убедился, что действительно идут. Первым шел грузный, толстый тип с огромными челюстями и добродушным выражением лица. Но это едва ли имело какое-либо значение, так как за ним последовало еще несколько десятков человек. Ведь главное развлечение вечера было уже позади. Такие грандиозные моменты выпадают редко и вряд ли повторяются вновь — разве только трижды за вечер «семь вечеров в неделю» — и теперь клиенты направились к более сочным пастбищам, где можно выпить за четверть цены.
Вскоре клуб наполовину опустел, дымовая завеса стала рассеиваться, и видимость улучшилась, но в минутном затишье я не увидел ничего интересного. Вокруг суетились официанты. Я заказал виски, в котором тщательный химический анализ с трудом обнаружил бы каплю алкоголя. Какой-то старичок, двигаясь целеустремленно, вытирал крошечную танцплощадку — он смахивал на жреца, исполняющего священный ритуал. Оркестр уже не играл, а оркестранты, видимо, были начисто лишены слуха.