– Самосовершенствованием, – подсказал Тьянь-По. – О, каким глупым он на самом деле стал! Как далеко зашло его самодовольство, если он поверил в эти разговоры! Но я знаю тайну, и этого мне довольно. Я знаю, почему ученики Гун и Инь-Тай снова стали людьми!
Он указал на рыбок, резвящихся в пруду, и рассмеялся.
– Конечно, жаль, что одной из них пришлось расстаться с иероглифом ради недоумков Гуна и Инь-Тая, но ничего не поделаешь! Если они были рождены людьми, следовательно, таково их предназначение – быть людьми и существовать в этом облике до самой смерти. Не мне изменять их предназначение.
Конан фыркнул.
– Представляю, как удивился Тин-Фу, когда они перестали быть обезьянами!
– Если он вообще заметил разницу, – проворчал Тьянь-По и осторожно взял чашку с чаем. Чашка была почти прозрачной и казалась сделанной из бумаги, хотя на самом деле это был фарфор. – Твои крылатые друзья готовят превосходный чай.
– Я бы предпочел превосходное вино, буркнул Конан. – Впрочем, скоро у меня появится возможность насладиться вкусом настоящего напитка.
– Ты уезжаешь? – спросил маленький каллиграф.
Киммериец кивнул.
– Хватит с меня кхитайских чудес и кхитайских церемоний! Жаль, конечно, что я уезжаю с пустыми руками. Как я уже говорил тебе, время от времени я начинаю сильно скучать но желтеньким кружочкам, которые называются деньгами.
– Кстати, об этом, – деланно спохватился кхитаец и полез к себе за пазуху. – Я написал письмо властителю Небесного Спокойствия…
– Это еще кто такой? – с подозрением осведомился киммериец.
– В других странах его бы назвали министром безопасности… Он следит за тем, чтобы никто не покушался на особу Небесного Владыки… – пояснил Тьянь-По. – Я рассказал ему о замыслах султанапурцев… В самых общих чертах. Я написал, что один преданный человек донес мне – своему другу – о плане похищения Феникса. И вот что прислал тебе властитель.
С этими словами Тьянь-По подал Конану небольшой бумажный листок с несколькими иероглифами и маленький мешочек. Конан быстро развязал тесемки. В мешочке обнаружился крупный алмаз.
На листке написано одно из драгоценных изречений, – сказал Тьянь-По, но Конан отмахнулся от своего приятеля:
– Изречение можешь оставить себе и изучать его на досуге, – сказал киммериец. – Камень весьма недурен. Пожалуй, я не жалею о том, что отправился в Кхитай!
– Знаешь, Конан, что самое интересное и поучительное в этой истории с золотыми рыбками? – задумчиво проговорил Тьянь-По.
Конан поднял на него глаза. Он совершенно не думал о том, что из случившегося с ним в Кхитае можно извлечь какую-то мораль.