Но вот к крыльцу подъехала карета, из которой вышли две маски — монах в коричневой рясе и маленький, почти шарообразный послушник, возбудивший своей особой громкий взрыв хохота.
— Ты взял на себя все расходы, брат Жозе,— весело шепнул послушник монаху,— так плати!
Худощавый человек в рясе вытащил из потайного кармана, где явно позванивало золото, деньги и получил в кассе билеты.
— Тебе, брат Жозе, следовало выбрать другой костюм,— не успокаивался послушник.— Ты поступил чересчур смело.
— Я нарочно выбрал этот костюм, брат Кларет, дерзость меньше рискует,— отвечал монах, у него из-под маски выбилась рыжая борода.— Да и чего же нам бояться?
— А если сюда явится Олоцаго со своими друзьями? Он, кажется, хорошо тебя знает еще с тех пор, как ты был начальником ордена «летучей петли».
— Не беспокойся. Дон Салюстиано Олоцаго сегодня вечером находится в Тюильри, а завтра ночью, даст Бог, будет уже в наших руках. Я узнал, что он посещает Bal de l'opera.
— Отлично,— шепнул иезуит.— Значит, нам представляется случай быть еще на одном балу во славу Санта-Мадре, и это будет исполнено нами — ведь подобное посещение также входит в круг наших тяжких обязанностей.
— Для меня гораздо легче отыскать завтра Олоцаго, нежели найти сегодня монахиню Франциску Суэнца, бежавшую из Бургосского монастыря,— отвечал Жозе. Читатель, наверное, узнал в нем брата Франциска Серрано. Он жил вместе с новым духовником королевы братом Кларетом в Париже, где ему было поручено отцами Санта-Мадре отыскать дона Олоцаго, посланника Изабеллы при дворе Наполеона, и лишить его возможности вредить инквизиции.
Удалось ли сие двум испанским монахам и как удалось, этого мы не станем здесь описывать, а будем следить за двумя благочестивыми братьями лишь в той мере, в какой это необходимо для хода нашего повествования.
— А уверен ли ты, что Франциска Суэнца находится в Шато-Руж? — спросил Кларет.
— Похититель покинул ее, и она продолжает и здесь, как мне сказали, предаваться ужасному греху.
— О заблудшая сестра! Однако откуда ты почерпнул эти сведения?
— От брата Эразма из здешнего монастыря кармелитов; он случайно услышал, как во дворце одной графини говорили о ее красоте.— Жозе с товарищем вошли в большую высокую залу, где царило веселье.
Жозе остановился у одной из колонн, что поддерживали галерею, откуда раздавалась музыка, и стал рассматривать многочисленных гостей и убранство залы. Обитые темно-красным бархатом стены, расписные ниши, где стояли мягкие кресла и били благоуханные фонтаны, мелодичная музыка действовали расслабляюще.