Старинный город Бургос лежит в северной части Испании и окружен вековыми дубравами, виноградниками и дивными садами, где растут пальмы, цветут розы и зреют апельсины. Множество церквей возносят свои купола над домами, а кресты на колокольнях многочисленных монастырей искрятся золотом на солнце.
Старинная архитектура наложила свой отпечаток на облик Бургоса. Улицы его узки и темны, городские ворота выполнены в мавританском стиле. А за воротами простираются веселые поля, цветущие сады, окаймленные стройными пальмами, и тенистые кипарисовые рощи, откуда веет освежающей прохладой.
Бургосские красавицы гуляют здесь по вечерам; легкие разноцветные платья мелькают среди зелени, вдали раздаются дрожащие звуки мандолины, на которой играет нищий мальчик. К этим звукам как-то странно примешивается звон монастырского колокола — унылый, меланхолический, навевающий тоску и даже страх.
Монастырь этот находится в тысяче шагов от городской стены, за рощей, по которой пролегает к нему дорога.
На небе сияет луна и обливает своим нежным светом темные стены монастыря. За рощей виден другой монастырь, расположенный неподалеку от первого, на правой его стороне, если смотреть от города. Это оби тель бургосских кармелиток.
Именно туда направлялся поздним вечером монах, закутанный с ног до головы в коричневую рясу. К воротам он подошел крадучись, поминутно оглядываясь по сторонам. По всей вероятности, он должен был исполнить какое-то тайное и важное поручение.
В маленьких сводчатых окнах келий кое-где виден был свет, но ни из монастыря, ни из сада не доносилось ни звука, мертвая тишина царствовала повсюду.
Монах взялся за молоток и три раза стукнул в дверь. Ответом ему была та же тишина. Монах снова постучал, и на этот раз за дверью послышались шаги.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Брат Антонио,— ответил монах.
— Чего желает благочестивый брат? — спросила привратница.
— Мне нужно переговорить с сестрой Франциской об очень важных делах, благочестивая сестра-привратница.
— Ты знаешь, благочестивый брат, что часы приема уже давно прошли.
— Сделай исключение, благочестивая сестра, мне необходимо переговорить с сестрой Франциской.
— Ты знаешь, какому я подвергнусь наказанию, если нарушу монастырские правила.
— Мое дело важнее, чем ты думаешь, и ты не подвергнешься никакому наказанию, потому что я несу с собой приказ от отцов Санта-Мадре, только с час назад полученный в монастыре.
— Если так, то войди, благочестивый брат Антонио,— отвечала монахиня на этот раз уже гораздо охотнее.— Не прикажешь ли известить игуменью о твоем приходе?