– Карло Буччи.
– А-а-а… – протяжно выдыхает она, и это звучит многозначительно.
Отец часто упоминал имя Карло Буччи по вечерам, когда они ужинали вместе. Не слишком щепетильный человек, даже опасный, старый Анри презирал его.
Но как приятно, что он при этом столь красив.
Сопровождающий Линну молодой человек – друг ее брата. Майкл боготворит ее, любит так страстно, что редко решается даже смотреть на нее, а рот раскрывает только затем, чтобы ответить на обращенный к нему вопрос. Он прерывает начатый было с кем-то разговор и наблюдает за тем, как она кругами приближается к Карло – все ближе, ближе, пока они не оказываются рядом перед безумной вазой – стеклянной колонной в духе Гауди. Ее цена значительно превосходит стоимость гораздо более милых и изящных произведений, выставленных здесь.
– Как это назвать – рококо, дурным вкусом или просто безумно дорогостоящим безобразием, Карло Буччи? – спрашивает она, не глядя на него.
– А я совсем уж было собрался купить ее, Линна де Ну, – отвечает он.
– Вы знаете мое имя?
– Я знаю вас. Поинтересовался, увидев однажды вечером, как вы танцевали.
– Ну и что вы думаете о моем танце?
– Думаю, что вы – еретичка. Вы танцевали для себя самой, больше ни для кого. – Произнося последние слова, он обнимает ее за талию. Медленно, предоставляя Линне достаточно времени, чтобы что-нибудь сказать или оттолкнуть его, увлекает ее сквозь толпу к боковой двери. Открывающийся за ней коридор ведет во дворик позади дома. Тусклый свет, льющийся из окон второго этажа и проникающий сквозь коридор с улицы, где зажжены фонари, отражается от низких облаков – другого света здесь нет.
Линна смеется – восторженно и без тени смущения. Она напоминает девочку, тайком от родителей сбежавшую из дома на свидание с приятелем.
– Вы знаете, кто я… или только мое имя? – спрашивает он.
– И то и другое.
– А еще что?
– То, что говорят о вас люди. Вас действительно интересует их мнение? Но в такой вечер не хочется никого обижать.
Он качает головой.
– Нет, – отвечает он после паузы, хотя она видит его насквозь.
Карло предлагает ей сигарету. Когда он зажигает спичку, она видит сначала его руки с ухоженными ногтями и длинными пальцами, потом – глаза, большие, темные, страстные.
Закуривает сам. Склонившись над парапетом, окружающим дворик, они молчат. В одном из верхних окон женщина жестом подзывает кого-то, кто находится с ней в комнате. Из открытого окна нижнего этажа доносится музыка. Из другого – спор двух женщин, одна почти плачет. Среди этого шума самые примитивные чувства Линны сосредоточены на стоящем рядом мужчине. Она чувствует жар, исходящий от его тела, слышит его дыхание, ощущает аромат одеколона.