Странное это место озадачило Хейли. Комната казалась мавзолеем Линны – все на месте, все тщательно сохранено. Если бы Линна ожила, она нашла бы свою комнату в том же виде, в каком оставила.
Тихо задвинув ящик, Хейли выскользнула в коридор.
Напротив – другая дверь. Она должна заглянуть и туда.
Когда Хейли толкнула дверь, петли заскрипели. По углам комнаты и с хрустальных канделябров, стоявших на лакированном черном комоде, свисала паутина.
Если она войдет, то оставит следы на покрытом пылью деревянном полу. Но в этом нет необходимости. Ящики наверняка окажутся пустыми, а под выцветшим зеленым покрывалом на кровати не будет простыней.
Луи де Ну покончил со своим прошлым, в то время как прошлое Линны забальзамировано в комнате, которая сейчас за спиной у Хейли. Как можно тише она прикрыла дверь и спустилась к хозяину дома.
Он налил кофе и бренди. Хейли с удовольствием ощутила, как спасительное тепло разливается по телу.
– Вы увидели то, что ожидали? – спросил Луи.
– Не знаю. Вы очень скучаете по ней, правда?
– Скучаю? У вас есть брат? Вы с ним близки?
Она кивнула:
– Он на десять лет младше меня, любимый ребенок в семье. Нет, мы с ним не близки.
– А представьте, что вы – близнецы, выросли в одной колыбели, вскормлены одной грудью. Мы были так похожи! Мы думали одинаково. Мы даже считали, что и в прошлой жизни были родственниками – ребенком и отцом, мужем и женой. А теперь ее нет, я остался один. Скучаю… Это слово и близко не выражает того, что я чувствую, потеряв ее.
– Мистер де Ну… Луи, простите, что причинила вам боль. Я не желала этого.
– Знаю. Пойдемте, я провожу вас до улицы Сент-Чарлз.
Они шли молча мимо огромных деревьев, больших белых домов – призраков прежней, более благородной жизни. Когда подошел троллейбус, Луи поцеловал Хейли руку и прошептал:
– Утром я пришлю вам письмо. Думаю, ваш агент обрадуется, получив письменное разрешение. Что же касается вашей книги, то я помогу вам, чем смогу.
– Что заставило вас принять такое решение? – спросила Хейли.
– Сегодня я прочел вашу книгу о сыне. Признаюсь, я плакал. Кто-нибудь должен оплакать и Линну, вы не думаете?
В окно отъезжающего троллейбуса Хейли наблюдала за тем, как, поигрывая на ходу резной тростью, удаляется Луи – худой и элегантный в своем черном костюме. Он был так добр, так галантен, так льстил ей. И все же сердце у нее бешено колотилось. Осознав это, Хейли заметила, что инстинктивно вытирает о юбку тыльную сторону ладони, словно хочет стереть память о прикосновении его губ.