— Что, действительно? — спросил Ник. Впервые, кажется, он несколько был выбит из колеи.
— Часы, драгоценности, очки, — ответил Альберт. — Еще сумочки. Но самое жуткое там… ну, то, что вышло изнутри людей. Я уверен, изнутри. Искусственные суставы, сердечные стимуляторы и подобное.
Ник посмотрел на Брайана Энгла. Англичанин заметно побледнел.
— Я пришел примерно к тому же выводу, что и наш бесцеремонный и шумливый друг, — сказал он, — что наш самолет по какой-то причине, пока я спал, где-то приземлился, и большинство пассажиров и экипаж почему-то вышли.
— Я бы проснулся, едва началось снижение на посадку, — сказал Брайан. — Профессиональная привычка. — Он обнаружил, что не может оторвать взгляда от полувыпитого стаканчика и дважды надкусанного датского печенья.
— В обычных условиях я бы сказал то же самое, — согласился Ник. — Поэтому решил, что мне в напиток подсыпали снотворного.
«М-да», — подумал Брайан, — «не знаю, чем этот парень зарабатывает на жизнь, но уж точно не торговлей подержанными автомобилями».
— Мне снотворного не подсыпали, — сказал Брайан, — потому что я ничего не пил.
— И я ничего не пил, — сказал Альберт.
— В любом случае не могло быть ни посадки, ни взлета, пока мы спали, — заключил Брайан. — Вы можете лететь на автопилоте, а «конкорд» может даже приземлиться на автопилоте. Но без человека никак не обойтись при взлете.
— Значит, мы не приземлялись? — спросил Ник.
— Ни в коем случае.
— Так куда же они девались, Брайан?
— Не знаю. — Он прошел к креслу пилота и уселся в него.
Рейс № 29 летел на высоте 36 000 футов, как и говорила ему Мелани Тревор, по курсу 090. Через час или два он изменится, когда самолет примет направление точно на север. Брайан взял навигационный журнал, посмотрел на спидометр и быстро проделал ряд вычислений. Потом надел наушники.
— Денвер-центр, это «Гордость Америки», рейс № 29, прием.
Щелкнул тумблером… и ничего не услышал. Вообще ничего. Ни статического потрескивания, ни болтовни наземной службы, ни звуков других самолетов. Проверил импульсный повторитель: 7700, как и должно быть. Снова переключил тумблер.
— Денвер-центр, выйдите на связь, пожалуйста. Это «Гордость Америки», рейс № 29, повторяю, «Гордость Америки». У меня проблема, Денвер, проблема.
Переключился на прием. Вслушался.
И тогда Брайан сделал нечто такое, отчего у Туза Косснера сердце подпрыгнуло от страха: он наотмашь ударил панель под радиооборудованием основанием ладони. «Боинг-767» был чудом технологии, на грани искусства. Таким способом обращаться с подобным оборудованием было недопустимо. А пилот сделал то, что сделали бы вы, когда купленный вами на аукционе и принесенный домой приемник «Филко» не заработал.