Я села на его машину и спросила, что нужно сделать, чтобы поехать по стене. Он не знал, что я умею ездить, думал — шутка. А я поехала. Надо было резко набрать скорость и лезть наверх, когда почувствуешь, что инерция достаточно плотно прижимает к доскам. Самое трудное — спуск...
Мы стали встречаться. Он показался мне необыкновенным человеком. Всегда в дороге, новые города, опасность. Он предложил работать вместе, и я научилась ездить как следует.
Мы должны были пожениться, но... я увидела, что он вовсе не смельчак, ищущий тревожной жизни, а торговец и фигляр. Деньги, деньги, каждый виток он переводил в монету. Он любил браваду, видимость успеха, балаганное почитание.
Я заставила его покинуть эту «вертикальную стену». Он переехал в Колодин. Стал чемпионом области, мастером спорта. Я думала, что все самое плохое позади. Но он не мог без дурных денег, без восхищенных почитательниц, ресторанного хвастовства. Завертелись темные болельщики, дельцы.
Ленка говорит, глядя в огонь, словно в языках пламени для нее оживают обрывки прошлого.
— Мы бы расстались, но я знаю, что нужна ему, особенно когда ему трудно. Без меня он пропадет... Отчего мы, женщины, так привязчивы, отчего мы живем только тогда, когда живем для кого-то?
— Просто ты хорошая, Ленка. Добрая. Человек.
Ну что я могу сказать ей? Такие клубки распутывает жизнь, время. Ни я, ни кто-либо другой не в силах ей помочь... Теперь мне трудно будет разговаривать с Жарковым, ведь я буду касаться Ленкиной судьбы.
Горит костер, и «Ява», как верный пес, смотрит на меня выпуклым глазом фары.
9
Слышу, как звонит телефон, но не могу оторвать голову от подушки. На меня с ужасающей скоростью несется узенькая таежная тропинка, мелькают деревья, луч света судорожно шарит по лесу.
Будит меня деликатное покашливание. Комаровский, подобрав полы шинели, сидит на стуле верхом.
— Сон — самое большое благо молодости. Я не мог дозвониться.
Я протираю глаза. Телефон на столе — как черный укор.
— Ну, что Анданов? — спрашивает Комаровский.
— Ехал в поезде.
— Я так и думал. А у меня кое-какие новости.
— Как Николай Семенович?
— Без изменений. Помилуйко собирается прилететь послезавтра. Из области пришел результат анализа. Ну, и отыскали пятого.
Я торопливо одеваюсь. Через полчаса мы сидим в горотделе.
Передо мной бланки из лаборатории криминалистики. Анализ отпечатков, оставленных преступником на бумагах Осеева, показал, что перчатки, как мы и предполагали, были смочены в бензине. Причем в бензине содержалась примесь машинного масла. Судя по фракциям, типа автола или СУ.