– Чарли, – произнесла Дебора, не повышая голоса, – пожалуйста, успокойся.
В ответ он лишь покачал головой.
– Скажи-ка… – не унимался Чарли. От волнения он заходил по комнате. – Скажи-ка, сколько еще людей посвящены в эту тайну? Твоя мать? Твой брат? Наверняка я последний, кому ты сообщила о ребенке!
– Чарли, в конце концов, позволь мне все объяснить…
– Мне нет дела до твоих объяснений! – рявкнул он. – И вообще, выметайся отсюда немедленно! Каждое из твоих слов для меня удар ниже пояса. Одевайся и собирай свои шмотки. Мы едем.
– К-куда едем?
– Посмотреть на сына, разумеется! – пояснил Чарли, а затем стиснул зубы, что придало его физиономии откровенно зверское выражение. – Я хочу видеть моего сына!
Слабую надежду, затеплившуюся было в сердце Дебби, поглотило отчаяние, когда она отчетливо расслышала собственнические нотки в голосе Чарли, едва он заговорил о сыне.
Он вновь метнул в нее холодный взгляд.
– Как ты назвала его?
– Питер.
Последовала пауза. Чарли переваривал информацию.
– Питер, а дальше как?
Дебби нервно сглотнула.
– Питер Росс, – пробормотала она.
Честерфилд со свистом выдохнул воздух.
– Ах ты дрянь, – тихо произнес он. – Ты маленькая шельма. Какое право имела ты не дать моему сыну мое имя?!
Дебби открыла рот для объяснения, но Чарли грубо прервал ее.
– И держать сам факт его появления на свет в тайне от меня? – Он покачал головой, не в силах поверить в реальность происходящего. – Почему ты так поступила?
Дебби закусила губу, чтобы унять дрожь, – она с ужасом осознала, сколь велика ярость Честерфилда. Да какое право он имеет обвинять ее в нечестности, когда сам обманывал ее напропалую!
Дебби машинально провела рукой по волосам и заметила, что Чарли сощурился, словно этот жест вызвал у него болезненные воспоминания. Это движение сохранилось у нее с тех пор, как ей приходилось отбрасывать с лица короткие пряди.
Может, Чарли вспомнил прежние счастливые дни? А может, она просто тешит себя напрасной надеждой?
– Не думаю, что сейчас подходящий момент обсуждать мотивы моего поступка…
– Но ты же скрыла от меня, что у меня есть сын! – взревел Честерфилд.
Дебби заставила себя преодолеть страхи и сомнения. Он уязвлен, но ведь она именно этого и добивалась. Тогда почему победа принесла столь горькое разочарование? Она была готова к тому, что он разгневается, но не ожидала, что настолько. За его злыми словами скрывались подлинные боль и отчаяние.
Она прогнала эти мысли, способные вызвать сочувствие к вероломному любовнику, но ощущение неудовлетворенности не исчезло.
– Подобные разговоры ни к чему не приведут, – сказала Дебби, тщетно пытаясь справиться с дрожью в голосе.