— Что думаешь делать дальше? — спросила она.
— Через несколько часов я отбываю на Цитадель, — сказал он ей. — Я забираю с собой тело Грейсона.
— Хочешь все-таки убедить Совет в существовании Жнецов?
— А ты как думаешь?
— Сомневаюсь, — сказала она. — Может быть то, чем он был, основывалось на технологиях Жнецов, но там везде следы «Цербера». И мы никогда не узнаем, кто или что контролировало его. Так что, скорее всего, они во всем обвинят Призрака.
— Может быть, Совет и не послушает меня. Но мне есть, к кому обратится — как внутри, так и за пределами Альянса. Мы не можем больше закрывать на все это глаза.
— Ты просишь моего разрешения на то, чтобы изучать его, — мягко произнесла она, осознав, чего он от нее хочет. — Вы хотите продолжать эксперименты с его телом. Разобрать его по кусочкам и выяснить все, что можно, о технологиях Жнецов.
— Это будет не то же самое, что делал с ним «Цербер». Я не одобряю их методов, но в одном они правы: Жнецы здесь. И мы должны найти способ противостоять им. Я обещаю тебе, что мы проявим уважение к его телу, — заверил он ее, — но есть кое-какие вещи, которые нам нужно узнать.
— Я понимаю, — все также мягко произнесла она.
— Но есть еще кое-что. Я хочу, чтобы ты отправилась со мной. Ты — самый выдающийся ученый Альянса. Если мы хотим понять, что происходит, без тебя не обойтись.
Он помолчал и продолжил:
— Ты нужна мне.
— Ты просишь меня уйти из проекта «Восхождение»?
— Я знаю, что ты любишь этих детей, и что ты здесь незаменима. Но сейчас нет ничего важнее этого.
Она замолчала, обдумывая его слова, и кивнула:
— Это то, чего бы хотел Грейсон.
— Это должно быть и тем, чего хочешь ты! — настаивал Андерсон. — Не делай этого только из чувства вины.
— Это не чувство вины. Я говорила с ними через Грейсона. Я имею в виду — со Жнецами. Они говорили о цикле, о том, что наше уничтожение неизбежно. Я не собираюсь оставаться в стороне и позволить этому случиться.
— Я рад, — сказал он, взяв ее за запястья и привлекая к себе. — Мне не хотелось бы снова тебя потерять.
Он взял ее лицо в ладони, склонился к ней и поцеловал ее в губы.
— Хорошо, что Ник тебя не видит, — мягко рассмеялась Кали. — Он бы размазал тебя об каждую стенку на этой станции.
Призрак сидел в своем кресле, глядя через иллюминатор на сверкающую голубую звезду, на орбиту которой переместилась его станция. Он любил антураж, а звезда была прекрасным фоном для того звонка, который он ожидал.
Он попивал виски из бокала и время от времени медленно, со вкусом затягивался сигаретой. Он размышлял обо всем, что рассказал ему Кай Ленг и о том, какие это будет иметь последствия, как для человечества, так и для «Цербера».