— Никогда не забуду… Малдер как раз покинул свидетельское место, и тут Барнет пообещал, что когда-нибудь пришьет его. — Фэрду натужно вздохнул. — ПО правде говоря, я всегда жалел, что Малдер прострелил Барнету руку и плечо… Уж лучше бы он попал ему в затылок!
Натужный вздох Фэрду открыл Скалли главное — бывший шеф вовсе не осуждал, как ей показалось, бывшего подчиненного. И она почувствовала к этому пожилому усталому человеку самую настоящую симпатию.
Когда Скалли вернулась в отдел, напарник был уже на месте. Стоял возле работающего факса — из недр аппарата как раз выползал край какого-то документа — и выглядел не слишком радостным.
— Ну, что сказала Хендерсон?
— На девяносто пять процентов уверена, что почерк Барнета. — Малдер оторвал выползший из затихшего факса кусок рулона и принялся изучать его содержимое.
— А это что за бумага, Малдер?
— Из Федерального департамента тюрем, — Малдер стал читать вслух: — Свидетельство о смерти. Имя — Барнет Джон Ирвин. Причина смерти — острая сердечная недостаточность. Дата смерти — шестнадцатое сентября восемьдесят девятого года. Смерть засвидетельствована доктором Джозефом Ригли.
Скалли обрадованно воскликнула:
— Значит, ту записку под Барнета сработали!
— Такое объяснение кажется Хендерсон маловероятным.
Малдер отложил полученный факс в сторону и задумался.
— Отпечатки есть?
— Отсутствуют, — пробормотал он.
Скалли вдруг сообразила, что именно пришло напарнику в голову:
— Слушай, почему ты решил, что он жив? Ведь у Барнета было много времени в тюрьме. И времени, и приятелей… Может, он заранее написал записку и попросил кого-нибудь из них? Когда тот освободится…
Малдер понимающе кивнул:
— Месть из могилы? — и тут же замотал головой. — Записка написана не более сорока восьми часов назад. К тому же это было бы слишком!
— Но он же обещал, что убьет тебя… А как он мог сдержать обещание иным способом!
Малдер удивленно вскинул глаза, и Скалли поспешила объяснить:
— Я только что поговорила с агентом Фэрду…
— Он показал тебе видеозапись, где мы берем Барнета? — в голосе Малдера прозвучала что-то, похожее на боль.
Скалли подошла к нему, положила руку на плечо:
— Малдер! Ты тогда поступил абсолютно верно. Ни на что другое ты не имел права.
— Да неужели!? — Малдер стряхнул ее руку. — А тебе известно, моя дорогая, что у Стива Уоленберга осталось двое детей? А тебе известно, что один из его парней сейчас лучший игрок в футбольной команде? — голос Малдера поднимался и натягивался, как струна. — А тебе известно, радость моя, что, нажми я на курок двумя секундами раньше, Уоленберг сегодня пошел бы на стадион болеть за своего сына! — Малдер так хватил кулаком по крышке стола, что подпрыгнул факс. — Но он лежит на кладбище, а какой-то… труп смердящий грабит магазины, убивает людей и оставляет мне идиотские послания! — Малдер еще раз хватил кулаком по столу, смерил Скалли ненавидящим взглядом и выскочил за дверь.