«Нефтяниками» он называл сотрудников многотиражки «Приморская нефть». Ее редакция находилась на пятом этаже рядом с буфетом — маленьким уютным помещением со встроенными в навесной потолок светильниками и задрапированными коричневым бархатом стенами. Усадив гостя за столик, Полянский подошел к стойке и через минуту вернулся с двумя чашками дымящегося черного кофе.
— Как там Москва? — энергично размешивая сахар в чашке, поинтересовался он и бросил на собеседника быстрый изучающий взгляд. — Впрочем, Москва как Москва — наслышаны, начитаны, телевизор смотрим. Праздный вопрос. Какие впечатления произвел на вас Приморск? Давно приехали?
Обилие вопросов предоставляло возможность выбора.
— Виктор Денисович, я бы предпочел поговорить о Паше Козлове, — отпив кофе, перевел Евгений разговор в нужное русло.
Лицо Полянского на мгновение застыло, выражение озабоченности переросло в трагическую маску, ложечка замерла в тонких пальцах полудетской руки.
«Артист, — оценил Евгений собеседника. — Такому доверять — все равно что след искать на воде».
— Паша, Паша, Паша, — покивал головой Полянский. — Что ж, спрашивайте, что вас интересует. Мы с ним, несмотря на разницу в возрасте, с самого основания газеты были вместе.
— Насколько я знаю, убийц еще не нашли?
— А вы думаете, найдут?
— Вам что-нибудь известно о ходе расследования?
— Почти ничего. Откуда? Тайна следствия. Знаю только, что убили ножом — ударили сзади в шею. По заключению медиков, произошло это не раньше трех часов ночи.
— Это рассказал следователь?
— Нет, Шпагин. А ему — прокурор города Федин. Да и меня спрашивали назавтра после убийства, не слышал ли я чего-нибудь часа в три-четыре.
— Вы не слышали?
— Я по ночам сплю. Это Паша был «совой» — до рассвета иногда машинка стучала. Хорошая у него была машинка, югославская — «Травеллер».
— Виктор Денисович, а что он был вообще за человек?
Полянский удивленно взглянул на него, помолчал, сосредоточившись на отражении светильников в крышке стола.
— Честный человек, — произнес наконец. — Честный, неподкупный, за что и поплатился.
— Если я вас правильно понял, будь он нечестным и продажным — остался бы жив, так?
Полянский презрительно сощурился, выдержал многозначительную паузу.
— Ему кто-то угрожал? Возможно, он чего-то опасался, говорил с вами о недобрых предчувствиях? — поспешил Евгений смягчить очевидную ядовитость вопроса.
— Нет, нет, — уверенно помотал головой Полянский, — ничего такого не было. Меня, к слову, спрашивали о том же в прокуратуре. Видите ли, с Пашей в последнее время происходили непонятные метаморфозы. С каких-то пор его словно подменили.