— Неужели и я буду таким?
Мрак уже кружил над нами, гигантской хищной тенью рассекая завесу дождя. Шторм, спружинив задними лапами, рывком кинул себя в воздух, распахнул крылья и стал мощными взмахами набирать высоту.
— Ти, не очень высоко, мне хочется видеть, что внизу, — попросила я.
Дракон сделал «горку», от которой захватило дух, и два темных силуэта понеслись на север. Я чувствовала, что обнимающий меня Ар тоже наслаждается полетом, будто примеряя на себя каждый взмах крыльев, каждый порыв ветра, сумасшедшую скорость, с которой мелькали под нами распадки и горные отроги этого пустынного края. Скоро леса и скалы сменились холмистой равниной с наростами бурых деревушек, распаханными уже пустыми черными полями, нитками мокрых разъезженных дорог. Вдали показался какой-то город — Мрак и Шторм, забрав вправо, в сторону Гномьих гор, обогнули его по широкой дуге.
Равнины сменились меловыми холмами и вересковыми пустошами, и, наконец, последний раз взмахнув крыльями, драконы приземлились на краю цепи обрывающихся вниз утесов. Первое, что я почувствовала, был запах — соленый, свежий, влажный, резкий. Потом в уши ударил шум — будто там, внизу, ревело и перекатывалось чудовище — огромное, неустанное — раз за разом, опять и опять, снова и снова. Я перевела взгляд туда, где впереди заканчивалась земля — небо вдали расчерчивала надвое идеально ровная горизонтальная полоса, и я не сразу поняла, что нижняя часть того, что сначала показалось мне небом, была водой. Океан. Бесконечность. Стихия.
Борясь с ветром, подошла к самому краю обрыва. Ого! А высота-то тут не меньше ста локтей! И внизу, на черных скалах, ревел и бесновался прибой, разбиваясь о камни и брызгами взлетая выше места, где стояла я. Резкий ветер швырнул в лицо капли воды. Я запрокинула голову, слизывая с губ горько-соленую морось — частички океана.
Как описать то, что я чувствовала, смотря на эту бесконечную, безграничную, бескрайнюю неспокойную равнину, пенящуюся барашками волн? Вдали вода казалась спокойнее, светлее и синее, но ближе к берегу, там, где щерились скалы и над рифами бурлили водовороты, она была почти черной. Волны, достигая мелководья, поднимали головы, на них закручивались пенные гривы, и уже огромные валы обрушивались на казавшиеся сверху такими хрупкими утесы. Закрыв глаза, я стала слушать ритмичный и неумолчный рев бездны, ворочавшейся у меня под ногами.
— Бель, о чем ты думаешь? — раздался голос Ти.
— О свободе. О силе. О бесконечности. Смотри, вода, ударяясь о берег, разбивается на мельчайшие брызги, и кажется, что камень победил. Но самая крошечная капелька по-прежнему остается частичкой моря, и она осыплется вниз, снова сольется с волной и станет с ней целым, как будто никогда не терпела поражения. И ударит снова. И снова. И так до тех пор, пока не подточит камень, и он не сдастся и не обрушится, превратившись в мелкую обкатанную гальку. Море невозможно обуздать. Оно упорно, своенравно и всегда свободно. Понимаешь?