– Не сейчас, конечно, – спустил он ее на землю. – Сейчас вы больше на вареного рака смахиваете. Но я вас и раньше видел.
Вика только крякнула. Вот они, мужчины. Еще малец, а уже туда же.
Она засмеялась, взглянув на своего двенадцатилетнего кавалера с уважением, почти таким же, какое он выказал мерзкой гусенице.
– Говорят, вас Гаевская наняла, или что-то вроде того. Ну, по поводу своей гостьи, которая в пруду утонула.
Вика обомлела. Она-то считала, что на нее никто не обращает внимания, а оказывается, вся ее деятельность уже замечена и даже классифицирована.
– Что там расследовать-то? – спросила она с деланной небрежностью. – Несчастный случай.
– Фигня, – вставил Венька свое любимое словечко.
– Почему?
– Если уж кто в нашей деревне и ведьма – так это Гаевская, – решительно заявил паренек.
В который раз у Вики отвисла челюсть.
– Побойся бога, зачем клевещешь на старушку? – мягко упрекнула она.
– Я-то? Клевещу? Да вот те крест – ведьма.
– Она же старая и больная. К тому же – известная актриса…
– Ну и что?
Этой короткой фразой он разом отмел все ее доводы. Возразить было нечего.
– Ну, хорошо. Какие у тебя доказательства?
– Да пруд пруди. Кстати, гадина в пруду – ее рук дело, я уверен. Это она тварь из преисподней вызвала.
– Ладно, давай про пруд пока не будем. Что еще?
– Ну, разное, – замялся Венька.
– Что именно? – подначила его Вика. – Что, нечего сказать, а? То-то. А то сразу "ведьма", "ведьма".
– А чего ж она не померла? – отчаянно выкрикнул Венька, очевидно, не желая быть уличенным во вранье, и уж тем более – в клевете.
– Ну, это называется ремиссия. Иногда случается у раковых больных. Ничего удивительного, если честно, – пожала плечами Вика.
– Фигня. Вы ее просто не видели. Она еле ползала, передвигалась только на коляске, голова – и та на плечах не держалась, все время набок свешивалась. А потом вдруг раз – и живехонька-здоровехонька, вроде бы даже помолодела. Сама ходит, без посторонней помощи, гостей созывает. Да что там, я один раз видел, как она ночью над лугом летала.
– Что-о-о? Ну, это ты, братец, загнул.
Вика припомнила единственный раз, когда видела Гаевскую. Старая женщина, чрезмерно раскрашенная в нелепом старомодном платье и таких же нелепых шелковых перчатках, наверняка скрывающих изуродованные артритом пальцы. И это ведьма? Ну , нет. Глупее ничего не придумаешь.
– Ничего я не загнул, – продолжал упорствовать Венька. – Своими глазами видел. Неслась как угорелая.
– И метла была? – с серьезным видом спросила Вика.
– Нет, метлы не было.
– А высоко летела-то?
– Что? Нет, низко.