Когда к следам Курта присоединилась пара других — меньшего размера, с неразличимым рисунком на отпечатке, — она присела на корточки, сосредоточенно изучая следы. Пару лет она проработала частным детективом, но тут любой новичок смог бы понять, что отпечатки принадлежали девочке. Возможно, той самой, которая, как говорил Курт, живет по соседству. Фактически тот пляжный домик уже рядом.
Рокот волн заглушил звук приближающихся шагов. Только что Джейни пристально разглядывала следы на песке, и вдруг перед ней оказались начищенные до зеркального блеска черные мужские ботинки. На них спускались зауженные книзу дорогие брюки.
Джейни медленно подняла голову и увидела худощавое лицо с тонкими губами, высокими скулами и длинным прямым носом. Высокий лоб обрамляли прямые каштановые волосы.
Две огромных сильных руки покоились на бедрах незнакомца.
— Могу я спросить, что вы делаете на моем участке пляжа? — спросил он бархатным, немного хриплым голосом.
Джейни как-то неуклюже поднялась на ноги. Странно, совершенно незнакомый мужчина заставил ее ощутить слабость в коленях, удивленно подумала она.
— Я иду по следу моего… — начала девушка.
— По следу? — недоверчиво засмеялся он.
Его голубые глаза сощурились. Странная, непонятная опасность исходила от него. Чувствовалось, что в этом мощном теле таилась сила испепеляющей молнии.
Сердце Джейни заколотилось.
— Его зовут Курт, и ему только двенадцать лет, — выдавила она. — Он рыжеволосый и вот такого роста. — Она показала ладонью в воздухе.
— Ясно, — спокойно проговорил незнакомец. — Да, я видел какого-то парня, рыскающего поблизости. А где моя дочь?
Ее брови взметнулись вверх.
— У вас есть дочь? Подумать только! Она тоже выточена из камня?
Крепкий прямоугольный подбородок поджался, что придало лицу мужчины еще более грозное выражение.
— Она исчезла. Я просил ее не отлучаться из дома.
— Если ваша дочь с Куртом, то она в полной безопасности, — начала Джейни, собираясь поведать ему, как однажды брат был оставлен их рассеянными родителями в самом центре Парижа и сам нашел дорогу домой к гостинице на западном берегу Сены.
Но задолго до того, как Джейни удалось сказать хоть единое слово, мужчина приблизился к ней на шаг и принял выжидательную позу.
— Вы знаете, где они?
— Нет, но я уверена…
— Вы вправе разрешать вашему сыну бегать где угодно, но моя дочь понимает, что к чему, — презрительно бросил он.
Его глаза пробежали по ее непритязательной одежде с выражением, далеким от восхищения. На ней были рваные, потертые джинсовые шорты, которые доходили ей почти до колен, и рваная рубаха, не оставлявшая даже намека на прелестные неровности под ней. На ногах — старые сандалии, на лице — никакого макияжа; короткие волосы растрепаны ветром. Она могла представить, как выглядит. Что он сказал?