Тишина.
— Нет, не пойдете, — решительно заявил Ричер. — Но отказаться от этого — это все равно, что признать правду. Ламарр мертва, расследование прекратилось, я не имею к этому никакого отношения, следовательно, убийца — Ламарр. Так что для вас теперь ставка все или ничего. Вы должны принять решение. Если вы не признаете, что преступления совершила Ламарр, тогда вам до конца дней своих придется напрягать все силы, притворяясь, будто вы ищете человека, который, как вам достоверно известно, не существует. А если вы признаете, что преступления совершила Ламарр, вы не сможете отправить меня за решетку за ее убийство, потому что в данных обстоятельствах мои действия были совершенно оправданными.
Снова тишина.
— Итак, вы полностью пролетаете, — повторил Ричер.
Тишина. Ричер усмехнулся.
— Что будем делать дальше? — спросил он.
Дирфильд и Блейк приходили в себя долго.
— Мы ФБР, — наконец сказал Дирфильд. — Мы можем здорово испортить тебе жизнь.
Ричер покачал головой.
— Моя жизнь и без того сложная. И вы не сможете ничем ее испортить. Но зато вы можете отказаться от своих глупых угроз. Потому что я не выдам вашу тайну.
— Не выдашь?
Ричер кивнул.
— У меня ведь нет выбора, так? Потому что если я заговорю, все вернется к Рите Симеке. Она единственный свидетель, оставшийся в живых. Ее замучат до смерти — прокуроры, полиция, газеты, телевидение. Раскопают всю грязь, то, как ее изнасиловали в армии, то, как она лежала обнаженная в ванне с краской. Ей будет очень больно. А я не хочу, чтобы это произошло.
Снова тишина.
— Поэтому я не выдам вашу тайну, — заключил Ричер.
Блейк долго смотрел на стол. Наконец кивнул.
— Хорошо. Я принимаю твои условия.
— Но мы будем за тобой присматривать, — сказал Дирфильд. — Всегда. Не забывай об этом.
Ричер усмехнулся.
— Хорошо, но только не попадайтесь мне за этим занятием. Потому что вы должны помнить, что произошло с Петросяном. Так что вы, ребята, не забывайте об этом.
* * *
На том все и закончилось — пат, ничья, не устраивающая обе стороны. Слов больше не было. Встав, Ричер обошел стол и вышел из комнаты. Нашел лифт и спустился на первый этаж. Никто не бежал за ним, не пытался его остановить. Входная дверь была двустворчатой, поцарапанный дуб и стекло, усиленное проволокой. Распахнув двери, Ричер вышел на прохладу какой-то пустынной улицы Портленда, в разгар ночи. Остановился на тротуаре, не глядя по сторонам.
— Привет, Ричер, — окликнула его Харпер.
Она стояла у него за спиной, в тени колонны, обрамляющей вход. Обернувшись, Ричер увидел в темноте светлое пятно ее волос и белый треугольник рубашки над лацканами пиджака.