– Да, времена, времена… – раздумчиво произнес председатель судебной коллегии – такое звание носил в тот период председательствующий судья верховного суда земли, апелляционной инстанции окружных судов, – хлопнув по столу, правда, не очень уж и звучно, однако достаточно отчетливо. – Герр барон! Герр Нидерхаммер! – продолжил он по-прежнему на баварском диалекте. – Неужели нельзя жить друг с другом в мире и согласии?! Из-за чего спор? Из-за жалких рыбешек! Времена…
Однако обе стороны по-прежнему не выказывали намерений броситься друг к другу в объятия.
– Речь идет о принципе, – заявил к сведению председательствующего барон.
– Вот, значит, как? – пробурчал тот.
– Что до рыбы, так по мне пусть она хоть передохнет, – высказал мнение крестьянин Нидерхаммер. – Все должно быть по справедливости. Так. И эдак.
– И что?! – вскричал разгневанный председательствующий. – Нет, все дело именно в рыбе. Никогда еще мне не приходилось участвовать в процессе, где всех волновала бы исключительно справедливость. Вот что я хотел бы сказать.
Ну и далее в том же духе. Первым смягчилось сердце барона.
– Ну, герр председательствующий судья, все, что вы говорите, конечно, верно, только вот… Если бы можно было отыскать приемлемый компромисс…
В конце концов после долгих разглагольствований компромисс все же был найден, однако председательствующему потребовалось для этого не только продолжить изъясняться на баварском диалекте, но и перейти на ты – случай почти беспрецедентный.
– Послушай меня, Нидерхаммер, ну будь же ты человеком!
Владелец подворья мгновенно устыдился. Опустив голову, он ответил:
– Верно говоришь, герр председательствующий, и ради покоя надо будет…
Был произведен детальнейший сравнительный анализ и выработан строжайший регламент отлова рыбы Нидерхаммером и его наследниками, установлено пороговое количество – сколько уклеек, сколько сигов и т. д., выработан механизм контроля, обсудили и расходы сторон, и сумму иска, в конце концов все было слово в слово запротоколировано. Секретарь зачитал условия компромисса.
– Согласен, – произнес мой шеф.
– Согласен, – кивнул прокурор истцовой стороны.
Председательствующий не без торжественности захлопнул папку, потом перешли непосредственно к примирению. Нидерхаммер поднялся, нет, подскочил с места, будто версту проглотив, прошагал к барону, чуть наклонив голову, протянул ему руку:
– Герр барон!
Последний, тоже поднявшись, ответил рукопожатием, произнеся:
– Герр Нидерхаммер!
И будто по заказу на улице зазвонил церковный колокол, призывая к мессе.
– Разве это не знак небес? – торжествующе изрек председательствующий, добавив: – И разве мы все не проголодались?