услышала со стороны. Сергей и не думал останавливаться, он ничего не понял. Я с низким воем вцепилась ему в плечи, думая только о том, чтобы этого больше не повторилось, и о том, чтобы милый так и остался в неведении. Боль разжала тиски, но бродила рядом, не давая ослабить контроль над собой. Впервые я прокляла клиентку, которая здесь и вовсе ни при чем…
Потом Сергей поглаживал мне грудь и живот, шепча что-то ласково. Я не вдумывалась в смысл слов, просто слушала его голос. Он окликнул меня чуть громче. Я мурлыкнула.
— Ты плачешь? — повторил он.
— Нет…
Он сел, поднял меня, привлек к своей груди, ладонью провел по моей щеке.
— Слезы? Я сделал тебе больно, маленькая? Милая, милая девочка…
Он просил у меня прощения — если бы знал, за что — и мне правда захотелось плакать. Я никогда не плакала, еще в детстве отец шутливо жаловался, что из меня и палкой слезы не выбить. Палкой, пожалуй, выбьешь, я боялась боли и плохо ее переносила.
— Как ты сюда попал?
— Влез в окно. Стекло выбил.
— Там же высоко!
— Смешная!
— Вода в душевой так и льется…
Он снова потянул меня к себе, как паук добычу…
Под утро он ненадолго задремал. При робком свете забрезжившего утра я украдкой целовала широкий лоб и опаленную шею. Сначала я думала о том, что любимый хотя бы дремлет со мной, а не с Анжелой. Затем о том, что этого простого парня совсем не знаю. Что-то он носил в себе — непонятное, скрытое. Видно, что-то увез с войны, что меня совсем не касалось. Меня и вовсе ничего не касалось, а ночь любви я украла и полностью ее оплатила. Еще я думала, что впервые не переживаю из-за предстоящего переселения в другое тело. Раньше всегда сильно нервничала.
Проснулся Сергей. Потянулся ко мне, полный нежности, и мы вновь слились в любви. Теперь он занимался только мною, не так, как в первый раз. Я пыталась себя контролировать, но быстро потеряла ниточку, которая связывала меня с реальностью, а когда спохватилась, было поздно. Домик снова пронзил крик, но я его уже почти не слышала. Какие-то ошметки сознания еще оставались. Перед глазами сквозь красную пелену мелькнуло перекошенное лицо Сергея, затем — дверь спальни, коридор и душевая.
Холодные струи воды, руки Сергея, ловкие и заботливые. В ушах еще свистело, в груди спекся горячий ком, но стало легче, зрение прояснилось. Сергей завернул меня в полотенце и унес в спальню. Долго пытался у меня выяснить, что случилось, ничего не добился. Врать не хотелось. Пусть думает, что угодно.
Он уехал на работу, оставив меня наедине с мыслями. И думала я о том, что ночь любви оплачена далеко не полностью. Я обманула не только любимого человека, но и себя. Пришлось честно принять к сведению, что я за пять дней к нему привязалась, а ночь сделала нас близкими. Ни к чему оно… Он любит глаза Анжелы, волосы Анжелы, ноги Анжелы и ее бесподобную грудь. Да и любовь это разве? Просто у него долго не было женщины. Ничего, переживет. Мысли пустые, напрасные. Когда я вернусь из медицинского центра, и если он еще появится, скажу ему, что Танюшка уехала далеко-далеко. Это будет единственной правдой. Все остальное — ложь.