— Я просто хочу быть там, где есть ты.
Он смотрел с нежностью и вопросом — я жалобно и недоверчиво, прикусив губу.
— Ничего не говори. — Неожиданно прервал он молчание. — Чтобы ты знала, мне в действительно наплевать, что думаешь ты по всему этому поводу. Ты все равно теперь никуда не денешься.
— Да я и не собиралась. — Краснея, как первоклассница, пробормотала я, а Филипп грустно улыбнулся.
Это была самая долгая, самая счастливая ночь за всю мою жизнь. Часы в темноте огромного волшебного домаГнезда, наполнились нежностью и бесконечными разговорами.
— Значит, ты можешь читать воспоминания? — Прошептала я, когда мы лежали, тесно прижавшись.
— Угу. — Пробормотал он. — Я, конечно, стараюсь не копаться глубоко, но иногда люди чтото вспоминают так явно, что картинка сама в глазах читается.
— Обещай со мной такого не проделывать. — Попросила я. — Не хочу, чтобы ты узнал мои тайны.
— У тебя не может быть от меня тайн. — Недовольно буркнул Филипп. — Тайны всегда разрушительны.
— Даже, если я помалкиваю о подарке, например?
— Даже если. — От раздражения он дернул меня за прядь волос.
— Филипп, мне все равно будет нужно немного личного пространства. Оставь его в моей голове, хорошо?
Он помолчал.
— Твой самостоятельный тон меня убивает. — Проворчал он, наконец. — Хорошо договорились. Скажи, мне, откуда у тебя эти синяки? Или это и есть твое личное пространство?
Умное слово, которое в нашей семье входило в разряд святого, действительно прозвучало чушью в его устах. Я смутилась, совсем позабыв про почти черные безобразные отметины на теле, и неохотно призналась:
— Я думала они появились, потому что ты наслал на меня какуюнибудь порчу.
— Порчу? — Филипп кашлянул. — Ты что же действительно думала, что я хочу тебя убить?
— Угу.
— На полном серьезе?
— Угу.
— Но почему?!
— Синяки появились внезапно, после нашей с тобой, — я запнулась, — встречи. Конечно, я решила, что ты пытаешься причинить мне вред, и не могла понять почему.
— Да, выглядела ты в то утро воинственно. — Хохотнул он, а потом серьезно добавил: — Саша, я бы никогда не сделал тебе больно намеренно.
— Не намеренно. — Хмыкнула я, закрывая глаза.
* * *
Той ночью мне снились букеты цветов, солнце и улыбающийся Филипп. Я проснулась совершенно счастливой, как будто в холодный осенний день вернулось жаркое лето, когда не может быть дурного настроения. По железному козырьку барабанил дождь. Закрытые плотные портьеры не пропускали дневного света.
Горячий, как раскочегаренная печка, Филипп спал, развалившись поперек на огромной кровати, что мне пришлось свернуться рядом с ним клубочком. Его красивое лицо выглядело расслабленным и умиротворенным, совсем другим, нежели нашей первой ночью в моей маленькой спаленке. Медальон сбился к горлу, и на шее краснел тонкий след от шнурка.