— Проходите в дом. — Кивнула женщина холодно.
— Спасибо. — Тем же тоном отозвалась Саша. Она спокойно взялась за ручку и отворила дверь. Гнездо радостно вспыхнуло всеми лампочками, заливая холл ярким светом. Аида ошарашено округлила глаза, девушка быстро оглянулась и спросила, окончательно разнервничавшись:
— Я чтото не так сделала?
— Все хорошо, милая. — Пробормотала Аида, испуганно покосившись на многозначительно кивнувшего сына.
Филипп помог снять куртку Саше и вместе со своим пальто повесил на плечики.
— Все уже за столом. — Аида соизволила едва улыбнуться девушке, и та в ответ чуть дернула губами.
Нерешительность сошла с веснушчатого лица, поменявшись на наигранное безразличие. Полная противоречивых чувств, рвущихся из нее, Саша была отвратительной актрисой.
Они прошли через большую гостиную с зажженным камином, по велению хозяйки Гнезда не дававшим жара, только приятный запах дров. Портрет деда снова повесили на стену, очень почеловечески заклеив дыру с внутренней стороны скотчем. Через приоткрытые двери столовой доносились голоса и звон посуды. Стоило им появиться в большей комнате с длинным прямоугольным столом, где разместилось семейство практически в полном составе, как в их сторону направились настороженные взгляды, и наступила гробовая тишина. Только единственная ложка повисла в воздухе, но тут же со шлепком плюхнулась в салат.
Саша снова покраснела, непроизвольно попятившись, как будто намеревалась спастись бегством. Филипп перехватил насмешливую улыбку Максима, шутливо отсалютовавшего ему. Заккери даже бровью не повел при появлении гостьи, зато Снежана буравила хрупкую рыжеволосую пришелицу полным злобы взором, как две капли воды, похожим на взгляд ее мамаши. Кажется, к вечеру волосы Лары от заговоренного лака вздыбились только сильнее.
Эмиль поднялся изза стола и тепло улыбнулся Саше, накрывая ладонью ее пальчики:
— Добро пожаловать в семью.
— Эээээ? — Саша вопросительно покосилась на Филиппа. Отчим слишком долго задержал ладошку девушки в своих руках. — Спасибо.
— Мой отчим, Эмиль. — Кивнул он. — А это Александра. — Представил он подругу всей семье и проводил Сашу на свободное место, та плелась нехотя, едва передвигая ноги, словно ее вели на плаху.
Они сели друг напротив друга, и Сашин стул оказался рядом с Максимом. Парень, не долго думая, чмокнул девушку в щеку, как старинную приятельницу, заставив Филиппа недовольно нахмуриться. Семья снова зашевелилась над тарелками, последовал вялый разговор. Изредка сидевшие за столом бросали скупые фразы, аппетит, похоже, у обычно прожорливых родственников отбило напрочь.