— Поздравляю. — Я протянула сверток в блестящей хрусткой бумаге.
— Книга называется «Второй шанс»? — Лиза расправила ноготком пышный, чуть помявшийся бантик.
— Эээээ?
— Через обертку вижу. — Объяснила она.
— Милая сестра, — Филипп улыбнулся, — после вручения подарка обычно говорят «спасибо».
— Действительно? — Изогнула она брови. — Не догадалась.
Елизавета Вестич действительно являлась гениальной актрисой. Поневоле. Если не знать ее секрета, то различить тонкую лживую игру в ехидство представлялось бесполезным занятием.
— Ты будешь фурором на сегодняшнем вечере. — Она дружелюбно улыбнулась мне.
— Как понимаю, ты тоже повеселишься от всей души? — Кисло поинтересовалась я.
— Конечно. — Бодро заявила Лиза. — Разве можно пропустить такой цирк! Эти старые вешалки захлебнуться от возмущения! В конце концов, теперь не только я получу порцию всеобщего порицания.
Она изящно открыла дверь легким взмахом, поманив ее пальчиком, и, стуча по мрамору каблучками, первая вошла в холл, украшенный гирляндами цветов. Актриса двигалась с невероятной грацией и гибкостью, напоминая кошку.
Наше появление действительно походило на взрыв китайской петарды, разлетавшейся крошечными осколками посреди толпы. Ко мне принюхивались, приглядывались, а некоторые даже пытались пощупать. Пару раз по обнаженной открытым платьем спине пробегал холодок чужого прикосновения, отчего становилось противно.
— Меня ктото трогает. — Тихо прошептала я, когда невидимая рука откровенно, словно шелк, потерла между пальцев мои волосы.
— Что? — Филипп воинственно оглянулся, в поисках хулигана. Ощущение мгновенно исчезло, только неприятный послед остался на коже.
Мы как раз поднимались по лестнице, по случаю праздника застеленной красной дорожкой, и могли видеть, как в холле толпятся шумевшие гости, в захлеб обсуждающие кадровые изменения в семье Вестичей.
— Да. — Удовлетворенно кивнула Лиза. — Я оказалась, как всегда, права! Никто даже не обратил внимания на мою крайне неприличную юбку.
Непроизвольно мы с Филиппом покосились на платье, в какое обрядилась актриса, и оно действительно едва прикрывало срам, выставляя на всеобщее обозрение идеальные длинные ноги, обутые в высоченные шпильки.
— Не понимаю, — фырчала, словно раздраженный котенок, Елизавета, — для чего Аида устроила эту глупую вечеринку? Всем же известно, что после двадцати пяти девушки не отмечают дни рождения. Разве можно праздновать черную дату в личном календаре? И ты все слышишь! — Добавила она пустоте с укоризной, ткнув пальцем с алым острым ноготком вверх.
— Они с Эмилем хотели продемонстрировать, что семья в порядке. — Вкрадчиво объяснил парень мне. Похоже, тема обсуждалась уже неоднократно.