— Это запишем! — Объявил преподаватель и ткнул пальцем в формулу на доске.
Я опустила голову, занося данные в конспект, и неожиданно на белый лист в мелкую клеточку шлепнулась алая клякса. В недоумении я подняла руку к носу, и увидела на пальцах кровь. Через мгновение рот наполнился солоноватой жидкостью с резким металлическим привкусом. Сглотнуть не получалось, вскочив с места и прислонив ладони к лицу, я бросилась к дверям.
— Вы куда же? — Остановил меня преподаватель.
Я резко оглянулась, не в силах сказать ни слова, и только отняла руки. Судя по вытянувшейся физиономии учителя и сдавленного общего вздоха группы, мои дела были хуже некуда. По дороге до дамской ноги подкашивались, а в глазах темнело. Спину жгло так, словно на лопатки поставили раскаленный утюг. Откашлявшись, я умылась, но бок рассекло невыносимой болью, что захотелось заорать, и вопль удалось сдержать, лишь прикусив губу.
В какой-то момент душевная боль, мучившая меня ежеминутно, соединилась с физической, и мне показалось, что наступил конец. Я долго стремилась к нему в смятом в лепешку автомобиле и, похоже, наконец, добралась.
— Ты как? — Донесся до меня незнакомый голос, и оглянулась.
В нерешительности у раковины застыла одна из моих одногруппниц. В руках она держала мой рюкзак и тетрадь.
— Я тут собрала… пойдем в медпункт.
— Спасибо. — Позвоночник ныл, словно его закручивали жгутом, от рези в ребрах перекрывало дыхание. — Я сама.
Забрав у нее вещи, я тихо поплелась на первый этаж к медсестре, буквально волоча за собой рюкзак и еле передвигая ноги. Тело казалось искореженным и разбитым, словно меня скинули с обрыва на острые камни, а потом заставили резко подняться, бежать и не обращать внимания на увечья.
Филипп неожиданно вышел из лифта вместе с другими студентами. Он выглядел оглушительно красивым и чужим, у меня связало узлом все ноющие внутренности. Мы шли в толпе навстречу друг другу, сердце билось как сумасшедшее.
— Привет. — Он вежливо улыбнулся, ловко уступая дорогу, чтобы не толкнуть меня.
— Привет. — Бесцветно отозвалась я, проходя бочком в ручейке учеников.
И мы разминулись.
Интересно, сколько коротких, незначительных встреч может выдержать человек, для которого такие столкновения являются центром личной вселенной?
Зайдя в медпункт, я буквально рухнула на стул у двери, стараясь сдержать рвущиеся рыдания, но одинокая подленькая слеза все равно пробежала до подбородка. Приказав себе собраться, я вошла в кабинет, где за большим столом восседала женщина в белом халате, а в шкафах стояли сотни историй болезней студентов, порученных местному доктору.