– Всем стоять!
Он хотел еще пообещать пристрелить каждого, кто шелохнется, и потребовать брелок, но не смог, вернее, не успел. За спиной Соловьева раздался грохот, и дверь, сорвавшись сначала с одной петли, а затем с другой, полетела прямо на него. Саданула углом по плечу и, больше никого не задев, рухнула на пол.
Соловьев от неожиданности и боли прикусил язык и выронил пистолет, который полетел прямо под ноги Ларионову. Андрей быстро сориентировался, наклонился и поднял его.
А в дверном проеме, точно участник и победитель всех мыслимых битв и сражений, точно супермен, возвышался Васечкин Борис Яковлевич. Кулаки зависли в районе подбородка, ноги на ширине плеч.
– Кий-я-я! – бросил он боевой клич, выкидывая вперед правую ногу. – Кий-я-я! – повторил он, делая руками «убийственные» выпады.
Ольга посмотрела на него с нескрываемым восхищением – как этот ушастый карапуз выбил дверь, для нее навсегда останется загадкой. Н-да… чего только на свете не бывает!
Соловьев, воспользовавшись немой сценой, подпрыгнул и метнулся к выходу, буквально снес с места следователя и бросился к лестнице. Мгновенно вскочив и гикнув еще раз «кий-я-я!», Васечкин поскакал за ним. Уваров, не медля ни секунды, пустился следом.
– Подержите, Егор Васильевич, – всучив Зайцеву пистолет, сказал Ларионов и тоже исчез в дверном проеме.
Ирочка, испугавшись за любимого, с криком: «Подожди, я с тобой» – пулей вылетела из квартиры.
– Она догонит, – мрачно сказала Ольга, вспоминая Ирочкину победу на марафоне, – надо бы попридержать девчонку.
Егор Васильевич осторожно положил пистолет на полочку, заставленную баночками с гуталином, и сказал: «Таюшка, ты только не волнуйся…» – и, кряхтя, побежал за внучкой.
Ольга покачала головой, развела руками, буркнула: «Я вернусь через минуточку…» – и быстрым шагом направилась к лестнице. Таисия Аркадьевна покачнулась и уже было собралась упасть в обморок, но посмотрела на вешалку, обнаружила, что Егорушка не оделся, а на улице довольно прохладно, подхватила шарф, куртку и засеменила следом.
– Егорушка, – кричала она, перешагивая через ступеньку, – простудишься! Оденься, голубчик мой, а уж потом разделаешься с этим супостатом!