Она произносила эти слова раздраженно, но Вернон старался не обращать на это внимания.
– Джексон все тщательно продумывает, – проговорил он.
– Джексон! Джексон! Джексон! – чуть не закричала Аманда. – Меня тошнит от одного этого имени!
– Что с тобой? Почему ты кричишь?
На мгновение Вернон остановился, а затем добавил:
– Впрочем, я ждал подобной реакции.
– О, ради всего святого! – воскликнула Аманда. В ее голосе слышались и смех, и слезы. – Не пытайся изображать из себя психоаналитика! Дорогой Вернон! Я тебя обожаю, но твои мускулы гораздо лучше твоих мозгов.
– Меня мало трогает твоя грубость, – улыбнулся Вернон. – Я радуюсь жизни и обдумываю предстоящую работу.
– А я нет! Хотя, как ты сказал, именно мне придется делать все, а тебе – ничего.
– Джексон не писал ничего подобного, – резко возразил Вернон. – Он лишь написал, что мы будем работать по отдельности.
По голосу брата Аманда поняла, что задела его самолюбие, и тут же почувствовала раскаяние.
– Ты же прекрасно знаешь, что сделал гораздо больше меня. Прости, но сегодня утром я чувствую себя настоящей стервой. Ты прав: этого следовало ожидать.
– Ты прекрасно выглядишь, – проговорил Вернон.
Улыбнувшись про себя, Аманда подумала, что он вспомнил старое правило: если женщина спорит с тобой, польсти ей, и она растает.
Но ей не хотелось расстраивать брата. Она собрала вещи, позвонила и вызвала носильщика.
– Ты не представляешь себе, как хорошо на улице, – сказала девушка, пока они ждали его. – Все вокруг будто создано для отдыха богов. Неудивительно, что римляне так любили эти места.
– Я не могу сейчас думать об истории, – ответил Вернон. – Вчера я был не против того, чтобы взглянуть на древние, седые развалины, сегодня мои мысли слишком заняты.
Аманда подумала, как хорошо было бы хоть раз поговорить с кем-нибудь, кому интересно то же, что и ей: люди, история, забытые цивилизации, народы, которые создали великие империи…
Но прежде чем она успела ответить брату, пришел носильщик.
«Не привлекайте к себе внимание, – советовал им Джексон. – Потертые чемоданы, незаметная одежда», – такие инструкции они получали от него перед началом каждого дела. Но Аманда знала, и это тешило ее самолюбие, что, куда бы они ни приезжали, они не оставались незамеченными.
Они оба были красивы. Вернон – высокий, светловолосый, типичный греческий атлет. Она миниатюрная, светловолосая и голубоглазая, с безупречной грацией. Ее сочные алые губы и огромные глаза были возбуждающе таинственны.
– Даже Джексону не удастся заставить нас слиться с толпой, – проговорила она вслух.